В прокуратуре и в суде работают такие же люди, как и в других местах, с такими же чувствами и эмоциями, и с таким же чувством юмора.
Но из-за особенностей своей работы они зачастую попадают в самые невероятные ситуации, которые в обычной жизни и представить себе невозможно. Да и юмор у них порой весьма специфический.
Вот несколько реальных историй из жизни работников прокуратуры и суда небольшого уральского города середины и конца «лихих девяностых» и начала двухтысячных, когда деревья казались выше, докторская колбаса - вкуснее, а юмор - смелее, ярче и выразительней:
И ударил его в ….
Работал в прокуратуре один следователь. Был он родом из глухой башкирской деревни, по-русски разговаривал неважно, но был полным тёзкой известного государственного деятеля СССР, и с гордостью носил его фамилию, имя и отчество. Закончил он расследование уголовного дела, и приносит его прокурору для утверждения обвинительного заключения. Прокурор берет дело и читает: «… взял нож и ударил его в ж…пу». Естественно, вызывает следователя, и говорит ему: - Ну что же Вы написали, Михаил Иванович?! Идите, и перепишите по нормальному!
Через полчаса следователь снова приносит дело. Прокурор читает: «… взял нож и ударил его в правое полуж…пие».
К слову сказать, свою карьеру этот следователь закончил в должности прокурора одного из административных округов Москвы.
Мог или нет?
Когда я был следователем, дежурил по городу, то в один прекрасный день поехал на висельника. Повесился он необычно – в санузле обмотал вокруг полотенцесушителя короткий шнур от утюга, петлю на шею, сел на унитаз и… Всё это в нетрезвом состоянии, после конфликта с женой, которая находилась в этой же квартире, и первая его обнаружила. Задача следователя в такой ситуации – определить, было ли воздействие криминальным, по простому – повесился сам или был повешен.
Сопоставляли мы с судмедэкспертом все признаки: след от петли, длину шнура, узел, позу, наклон, расстояние от трубы до шеи, но так и не смогли однозначно определить – мог он повеситься или не мог. Уж больно шнур короткий, как он так умудрился петлю завязать? А вдруг и правда жена пьяного повесила? Делать нечего – сажусь я на этот унитаз (а рост у меня и у покойника примерно одинаковый), и говорю эксперту: - Меряй! Эксперт обматывает вокруг моей шеи этот шнур, приставляет его конец к тому месту на трубе, где был завязан узел.
Спрашиваю: - Ну что, мог? – Мог, – отвечает эксперт. И я с облегчением вздыхаю, снимая со своей шеи шнур от утюга – не убийство!
Ну как они могут лежать … ?
Работал в прокуратуре помощник прокурора, которого прозвали «пятнадцатилетний капитан» - пятнадцать лет он пробыл капитаном (юристом первого класса, 4 маленьких звездочки на погонах), поскольку был очень неисполнительным и любил выпить. Поручил ему прокурор возбудить два уголовных дела к приходу в прокуратуру молодого следователя, чтобы тот с первого дня сразу же приступил к работе.
И вот на совещании прокурор спрашивает: - Валерий Викторович, Вы возбудили дела к приходу следователя?
– Нет, не возбудил.
- Так возбудите!
- Ну как я их возбужу, и они будут лежать?
- Так возбудите, и пусть лежат!
- Ну как они могут лежать возбужденные?!
Дружный хохот работников прокуратуры завершил этот диалог. Прокурор долго дулся, с трудом сдерживая смех, а потом сказал: - Валерий Викторович, у нас тут не театр абсурда!
Как я ходил к гинекологу
Поручили мне расследовать уголовное дело по статье 131 Уголовного кодекса. По таким делам полагается изучать медицинскую карту потерпевшей, и допрашивать доктора, осматривавшего потерпевшую. Напечатал я запрос, и пошел в женскую консультацию. Надо сказать, что форму работников прокуратуры тогда носить не заставляли, и был я в обычной одежде.
Прихожу в регистратуру, встаю в очередь. Когда подходит очередь, отдаю запрос: - Мне медицинскую карту, пожалуйста. Работница регистратуры, понимая о чем идет речь, молча подает мне карту, а женщины, стоящие за мной в очереди, начинают смотреть на меня подозрительно. Спрашиваю: - Какой кабинет? – Двести первый.
С медицинской картой в руке подхожу к кабинету, очередь. – Кто последний? – спрашиваю.
- Я, – испуганно говорит молодая беременная девушка. – Я за Вами, – говорю. Вся очередь смотрит на меня очень подозрительно. Подходит женщина: - Кто последний? – Я последний, - отвечаю, держа карточку в руке. Она растерянно говорит: - Я за Вами.
Подошла очередь, захожу в кабинет. Пока допрашивал доктора и составлял протокол, прошло минут тридцать. Выхожу из кабинета с медицинской картой в руке, и несколько женщин в очереди смотрят на меня недоумённо и недовольно – что ОН там так долго делал.
Смущаясь и краснея, спускаюсь вниз по лестнице, отдаю карту в регистратуру. Все женщины в очереди в регистратуру смотрят на меня с удивлением...
В конце месяца…
Лето, конец августа. В пятницу после обеда прокурор проводит совещание по итогам недели. А поскольку прокурор любил говорить долго и обстоятельно, совещания длились у нас по два, а то и по три часа. Все уже в огромном унынии и нетерпении ждут конца совещания. Как самый молодой работник, я докладывал по своим делам последним.
Решил я слегка развеселить своих коллег, и говорю: - По делу об изнасиловании ... судебно-медицинскую экспертизу потерпевшей провести не удалось по объективным причинам. – По каким ещё причинам?! – недовольно прерывает меня прокурор. – У потерпевшей начались месячные, но к концу месяца месячные закончатся, и экспертиза будет проведена... Коллеги долго смеялись, а прокурор, выдержав театральную паузу, важно и поучительно произнес: - Не забывайте, что ещё существуют месячные сроки предварительного следствия!
Извините – шести лет …
А вот ещё одна весьма поучительная история: работала в нашем суде одна очень строгая, стервозная судья, которую не любили, и к которой боялись попасть все жулики города. Наказания она всегда назначала очень суровые. Что только не делали преступники – и стекла её машины разбивали, и дверь квартиры г...вном мазали, но оставалась она непреклонной, и судила очень жестко. В один прекрасный день рассматривала она дело по грабежу. Подсудимый – парень молодой, но уже два раза отсидевший, типа «в авторитете», находится, естественно, под арестом.
Оглашает судья приговор: - ... признать виновным в совершении преступления, предусмотренного... и назначить наказание в виде пяти лет... Тут подсудимый негромко, но так, что услышали все в зале суда, сказал: - Вот сука.
Судья отреагировала молниеносно: - Извиняюсь, оговорилась – в виде шести лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Взяв ручку со стола, она что-то поправила в приговоре (а приговоры тогда ещё писали от руки, а не печатали на компьютере). Больше никто уже ничего не говорил.
Нет, не буду!
Расследовали однажды уголовное дело по очень редкой статье – отказ свидетеля от дачи показаний. Виновный – малорослый, хлипкий мужичок средних лет, очень робкий и нерешительный, на почве имевшейся у него кофемании очень испугался грубого следователя и категорически отказался давать свидетельские показания. Возбудили по этому факту уголовное дело, расследовали, направили в суд. Кто не знает – подсудимый имеет право не давать показания против себя самого.
И вот судья рассматривает дело: - Подсудимый, вину признаёте? – Да, признаю – робко и нерешительно произнес подсудимый. – Показания давать будете? – НЕТ, НЕ БУДУ! – набравшись смелости, решительно говорит подсудимый. Прокурор, адвокат и судья не смогли удержаться от смеха...
Как повернуть бархатной стороной
Работал у нас один судья, который во всём отличался оригинальностью. Рассматривая дела о расторжении брака, он, давая супругам возможность помириться, всегда спрашивал у женщин: - Скажите, ну что Вы сделали, чтобы повернуть к себе сердце Вашего мужа бархатной стороной?
И несколько старых «добрых» прокурорских поговорок
Старый труп лучше новых двух.
Не переживайте, а то не переживете.
Не убивайтесь вы так, а то не убьетесь.
Старый прокурор, поучая своих работников: - Уважайте прокуратуру, мать вашу!
Читайте другие публикации автора на канале "Новый контент" https://zen.yandex.ru/id/5e307e7afeb8b677a6d4b406