Оглавление
Очнулся от хлестких ударов по щекам, Кувалда спешно отступил и протянул руку. Встать удалось с трудом, боль скоростным лифтом курсирует от головы до живота. Под сапогами похрустывают осколки тарелки и кружки, броня заляпана смесью пива с мясным соусом.
Таверна полнится стонами боли и бессвязным бормотанием. В дальнем углу клубком сжался полу-орк, раскачивается, мыча, как огромный младенец. Официантки помогают игрокам подняться, но многие лежат пластом, словно мертвые. На лицах красуются потёки засохшей крови, похожие на размазанную тушь.
— Гинкго, что это чёрт возьми было? — Громко прошептал Кувалда, отряхивая меня от налипших кусочков мяса. — У тебя осколки в лице...
— А что было? — Пробормотал я, зашипел вытаскивая стеклянный шип из скулы.
— Герои попадали и давай кататься по полу, словно подожженные. А крику было... у меня до сих пор в ушах звенит.
— Не знаю, друже, ой, не знаю, но чую нечто очень плохое.
Я подошел к неподвижному игроку, осторожно перевернул на спину и приложил два пальца на шею под челюстью. Поёрзал, ища пульсацию яремной вены, выдохнул — живой. Пульс слабый, едва заметный, словно сердце перешло в спящий режим.
Надо было изучать анатомию или медицину, кажется, наличие пульса - не гарант выживания или нормального состояния.
— Как он? — Спросил Кувалда, выглядывая из-за плеча.
— Вроде жив. Но странно, почему не пришел в сознание?
Порывшись в инвентаре, достал круглое зеркальце, поднес к губам игрока. Отражение подернулось легкой дымкой осевшего конденсата. Убрав зеркальце, я осознал ускользнувшую деталь. У игрока нет уровня, даже привычные шкалы здоровья и маны пропали.
Вместе с именем.
Я быстро огляделся, над шевелящимися игроками послушно всплывают имена и строки статуса. Над неподвижными нет ничего.
— Сбой...
Древнее, полузабытое слово сорвалось с губ и пропало в растущем вокруг шуме.
— Сбой? — Переспросил Кувалда. — Какой еще сбой?
— В нашем мире, — рассеяно пояснил я, — что-то сломалось, нечто фундаментальное.
— Не понимаю. Сбой может быть в поставках, в банковских делах, даже в механизмах! Но как может быть в Мире?
— Будем считать это гневом богов.
Лицо дворфа чуть просветлело, а уголки губ дрогнули. Хорошо, когда непонятное проясняется — можно составить план действий. Вот бы и мне так.
Открыв меню, мазнул по строке настроек, по руке прошла неприятная дрожь. Какого чёрта? Нажал еще, строка полыхнула красным. Список друзей открылся, но оказался почти пуст, всего тройка имён, вместо полутора сотен перед сбоем.
— Знаешь, Гин, — сказал Кувалда, оглядываясь на выход, — я, пожалуй, пойду в банк, а то мало ли, что там приключилось...
— А? Да, конечно, поторопись. Я загляну к тебе чуть позже.
***
Я поставил стул на место, сел, продолжая копаться в меню и пытаться вызвать Администратора.
Ничего.
Выход во внешнюю Сеть закрыт. Мы полностью изолированы, как крысы под чугунной крышкой. Хочется взывать, хватаясь за волосы или просто кричать, заглушая накатывающее отчаянье и панику.
Игроки постепенно выходят из таверны под проливной дождь, бессознательных уносят с собой или складывают вдоль стены у камина. Официантки заняты уборкой, часто всхлипывают и дёргаются на каждый шорох.
Плохое предчувствие вгрызается в сгиб колен, разрастается в пояснице и животе. Что вообще может отрезать целую планету от галактической сети? Даже аварийные системы не работают, а они рассчитаны выдерживать взрывы звёзд!
Сцепив зубы, надавил ладонями на виски, быстро потёр. Паника бесполезна! Только мешает думать и толкает на самые глупые решения. Я поправил меч движением плеч и пошел к стойке, стараясь не мешать уборке. Перемахнул, скривился от резкой боли в брюшных мышцах, ноги подкосились, и я влетел в кухню, почти скребя носом пол.
Трое официанток ойкнули, на встречу, загораживая девушек, шагнул дюжий мужик в кожаном переднике. Оглядел меня, готовясь вышвырнуть, как котенка... Лицо разгладилось, здоровяк широко улыбнулся и поставил меня на ноги, придерживая за плечи.
— Ха! Мастер Гинкго! Давно не виделись!
— Даскин? Ох... прости, я думал, ты уже древний старик.
— Эльфийская кровь имеет свои плюсы, мастер. Вот, садитесь, осторожней.
Давным-давно, когда Даскин был юнцом, получившим таверну в наследство, я помог ему раздобыть редкие рецепты, попутно скопировав, разобраться с долгами и вообще поднять дело. Наверное, у меня даже есть маленькая доля в этом семейном бизнесе.
Боль усилилась, очень похоже на резную рану, только без крови. Я скривился прижимая ладонь, простонал:
— Даскин, дружище, сделай мне супчику? Того, что с бонусом на регенерацию, а то что-то мне нехорошо...
Спустя десять минут передо мной поставили миску куриного супца с лапшой и картофелем, щедро приправленного сладким перцем. От аромата закружилась голова... или от боли.
Первая ложка бульона впиталась в язык не дойдя до горла, а вторая резанула ржавой пилой по желудку. Пересиливая себя, я отложил ложку и осушил миску, как пиалу чая. Застыл, зажмурившись до красных кругов и сцепив зубы.
— Всё в порядке, мастер?
— Д-да... секундочку.
Боль нехотя пошла на убыль, я глубоко вдохнул и натянуто улыбнулся. Официантки оставили нас, отправившись помогать с уборкой. Даскин сел напротив, спросил с предельной серьёзностью:
— Что происходит, мастер?
— Ничего хорошего. — Ответил я, погруженный в мысли о боли в животе и о том, что счетчик здоровья оставался полным.
— Прямо никаких догадок, у вас?
— Есть одна, но тебе она не понравится.
— Говорите уж... всяко лучше, чем неизвестность.
— Конец света. — Оборонил я и добавил с улыбкой. — Не бойся, мы справимся.