По мере приближения аттестации Чернова повторяла студентам про отчисления, намекала на то, что не все из группы смогут ей сдать зачет, потому что для этого надо хорошо написать коллоквиум.
Настал день его сдачи. Чернова запустила студентов в кабинет теоретической механики. Начав свою пару, она приказала убрать всё со столов кроме ручки и листа, после чего пошла по рядам проверять студентов на наличие шпаргалок.
Она требовала показать руки, у некоторых студентов всматривалась в записи на ладонях. Хоть она и не была гадалкой, но будущее студентов с руками, исписанными в чернилах, предсказать могла. Со стороны такая картина выглядела странно: преподаватель подходит к студенту, а тот поднимает руки вверх. Для более яркой картины Черновой не хватало только Шмайсера.
Отправив несколько студентов отмывать руки от шариковой ручки, Чернова начала коллоквиум. Она проговаривала вопрос, после чего давала студентам примерно полминуты для письменного ответа. Затем шёл следующий вопрос, и так далее. Времени, отведенного на ответ, явно не хватало для списывания с телефонов, поэтому коллоквиум по теоретической механике могли написать лишь те, кто действительно выучил. Отклонение от каких-либо терминов, ровно как и их произвольная трактовка не допускалась. Написать все своими словами, означало не сдать коллоквиум. В случае с теоретической механикой надо было все учить наизусть, даже несмотря на то, что пары по этому предмету были далеки от поэзии.