Однажды мой друг детства Артем, поднаторевший в самбо, купил себе пистолет. Я спросил этого двухметрового громилу: «Неужели врукопашную не справляешься?» А он, тогда двадцатилетний, ответил: «Пушка мне для радости». Оказалось, Тема нашел свое счастье в Барнауле. Он приезжал в этот город шикарным мистером X на своей девятке вечером пятницы, а покидал – на рассвете понедельника. Выруливая на трассу, он всегда палил в воздух – чтобы его пассия была в курсе, что он оставил ее город, и он доволен.
Союз этот продержался недолго. Похоже, однажды новосибирскому ковбою открылось, что девушка не интересовалась его новосибирской жизнью не из-за высокого доверия, а по расчету. У нее самой за эти четыре дня удачно складывалась другая личная история. Артем тогда сбагрил «пугач», а вскоре женился на местной и пропал на работе.
Под новый год я вдруг рассказал эту байку приятелю Андрею. Разволновавшись, он сказал: «Шикарно! Трудно представить, кто бы из друзей сейчас не пожалел холостых за это дело!» Действительно, алкоголя в крови с годами поубавилось, а вот опытом все мы приросли. Но, статистически рассуждая, есть же еще порох в пороховницах! И тут мне все сделалось ясно. Я понял, где все прячут свои пестики. Томагавки силы зарыты в самом дорогом социальном портале Рунета – odnoklassniki.ru.
Прелесть этого ресурса в том, что здесь все гости по умолчанию - приезжие, на «девятках» и с «Вальтером». Их официальная летопись прерывается строчкой о высшем образовании, вот все – хоть в 30, хоть в 45 – и чувствуют себя здесь на 20 с хвостиком. Еще одна выгода – в виртуальном мире нет необходимости выбирать между женой и друзьями. Odnoklassniki.ru – скорее не в ущерб матери твоих детей. Это продукт, подменяющий собой работу.
Молодой и динамичный босс Алексей недавно расстался с двумя своими сотрудниками. По его мнению, нельзя одновременно находиться на связи со всем миром и «пережевывать» идеи, высказанные на утренней планерке. Владелец рекламного агентства Аркадий вычисляет проштрафифшихся виртуальщиков по смайликам. Согласно его теории, зарвавшийся супермен любого социального сайта рано или поздно забывает, как пишутся деловые предложения без специфических символов. Сообщая мне это, он сотрясал заявлением следующего содержания: «Прошу выдать мне очередной отпускJ». Другой владелец бизнеса, Вадим, уверен, что, не перекрыв в самом начале корпоративный доступ к аське и всяким там одноклассникам, руководитель сам ставит крест на карьере своих сотрудников – у них просто не хватает времени выполнять рабочие обязанности.
Действительно, онлайн как оффшор – туда как-то сами собой утекают все доступные ресурсы. Воскресные, оффлайновые друзья слишком требовательны, а часто просто лишены свежести восприятия. Они уже забыли, до кого я дослужился и почему остался в родном городе; зато как Отчий наш помнят мое меню месячной давности и дырку на домашних штанах, которая разошлась. На одноклассниках все иначе. Я не встречаюсь здесь с теми, с кем расстался вчера. Вот пишу Лизе, которую не видел лет 15: «Привет, помнишь меня?» А она отвечает: «Ты заметил, что я похудела на 7 килограммов?» И не важно, что она давно в Москве, а я за все эти годы не предпринял ни одной попытки ее разыскать. Здесь же ничего личного – так, виагра для памяти. Пишу Юре: «Йо, отец, а что ты делаешь в Канаде?», как будто у меня в Новосибирске нет проблем. А тот, которого не сразу опознал на фото из-за лысинки и округлившегося носа, таким же небрежным штилем отвечает: «Рыба ищет, где глубже, а человек – где рыба. В Москве уже рыбы нет».
Социальные сети – ловушка для фантазеров. Каждый день я планирую объявить им бойкот. Но выясняются такие подробности, что бросать беседу на полуслове – недоступная мне роскошь. Переписка почему-то сама по себе выруливает к стилю, ёмко сформулированному участниками группы Nuclear LosЬ – к порноджазу. В этой трепотне много такого, о чем не говорят ни по телефону, ни по аське – правды, доверия, секса, свободы…
Вообще-то это дело школьников – мечтать о свободе (читай – каникулах). Но дети теперь скорее загадывают получить хорошее образование, бросить все свободное время к алтарю статусной работенки. Их родители – когда-то слишком пуритански воспитанные комсомольцы, до сих пор не догуляли. Утром, провожая сына в садик, в толпе непроснувшихся родителей и их отпрысков я слышу, как пятилетняя девочка слева убеждает папу поэкономить и купить машину, чтобы летом рвануть на Алтай; а шестилетний мальчик справа уверяет маму, что он уже взрослый и точно знает, что им с папой нужен еще один ребенок. Старшие невпопад мычат и судорожно смотрят на часы. Их засосала матрица, яппи тянет к офисным компьютерам. Мы идем на работу не Татьяной Ивановной или Антоном Игоревичем, а Танюсей и Тошиком и представляем, как сегодня ввалимся к кому-нибудь в витуальные гости и несдержанно брякнем 40-летнему отцу семейства с пузцом и тремя высшими: «Диман, а помнишь Ирку? Она должна была стать моей в 1995-ом. Так вот, вчера она пригласила меня в друзья, представляешь?!» Лучшее – детям. Мы только можем его закавычить… Ужасно, что теперь есть, где.