Думать, что под лучшим сейчас понимается действительно лучшее – большое заблуждение. Во-первых, теперь нет такого понятия, нет критериев, по которым мы могли бы сказать, что одно лучше другого (так во всяком случае принято считать). Во-вторых, говорить «лучше» некорректно. Ведь если есть лучшие, значит, имеются и худшие, а это, согласитесь, обидно.
Но раз нет критериев, то выветривается и само понятие качества. Хорошее отменили, можно писать плохо.
В литературе теперь заправляют только плохие книги.
Все нуждаются в плохих книгах: авторы, издатели, редакторы. Их проще писать, проще редактировать, проще продавать, проще соревноваться, в том «кто хуже», и, само собой, проще читать.
Но раз дела обстоят таким образом, то тогда следует трансформировать традиционный вопрос «как выбрать лучшее?» в более честную версию «как найти книгу похуже?».
Наша цель помочь читателю разобраться, отыскать самое дурное и никчемное чтение, определить и распознать его.
Для этого достаточно остановиться на нескольких основных или наиболее часто встречающихся признаках. Естественно, ниже указаны не все из них (поэтому определитель краткий). Следует иметь в виду, что все они в первую очередь относятся к иностранным книгам. Но российская словесность в последнее время делает большие успехи и начинает равняться на мировые стандарты худшего.
Наконец, вполне очевидно, что в каждой конкретной книге присутствуют не все перечисленные ниже особенности, но чем больше их, тем больше шансов, что перед нами самый настоящий, отборный отстой.
Итак, начнем:
1) Внешний вид, общее состояние. На Западе это определяется обложкой и шрифтами на ней же. Но это если говорить о категории книг. Гораздо важнее, что внутри, даже если это чисто технический показатель. Дурную книжку легко распознать по стандартному количеству страниц – около 300. Также важен размер шрифта. Книги для тех, кто не отличается умом и сообразительностью, печатают чуть ли не по букве на странице. Чем больше пробелов, чем больше размер шрифтов – тем больше оснований подозревать, что текст будет не ахти.
2) Надпись «Бестселлер New York Times» на обложке. Это должно заставить насторожиться. Хорошее с базара не понесут. Еще больше должны напугать многостраничные хвалебные отклики внутри книги. Хорошая книга в рекламе не нуждается. Как правило, вам пытаются впихнуть ее люди, половина из которых ее не читала, а другая, одолела наискосок за полчаса до сдачи текста рецензии в срок. Многих из них вы вообще не знаете. А часть из тех, чьи отзывы приведены, просто не являются авторитетами. Иногда их имена напротив, чистая антиреклама.
3) Чередующееся повествование от имени нескольких лиц. Чаще всего это делается по главам (тогда перед нами гарантированная чушь, реже по частям, тут уже случай более сложный) Формально это должно создать полноту картины. На самом деле, когда сказать нечего одному персонажу, это маскируют с помощью нескольких. В толпе дураков и болтунов, пустота рассказчика становится либо не столь очевидна, либо воспринимается как массовое и необратимое явление. Дополнительный критерий, свидетельствующий о том, что книга плоха – то, что голоса персонажей (если изложение от первого лица) не слишком отличаются друг от друга. Такое примерно в 90% книг подобного сорта.
4) Действие развивается в нескольких временных пластах. В плохих книжках особенно любят точное указание времени действия (теперь до секунд). Хотя, казалось бы, какое это имеет значение? Привычные признаки дурной книги отметки «за год до описываемых событий», «тремя неделями ранее» и т.д. Здесь ситуация аналогична пункту 3. Автор не знает о чем писать в настоящем (или боится, или не чувствует современности, впрочем, он и прошлого зачастую не знает), поэтому начинает заполнять объем прошедшим временем.
5) Разные герои, разные времена, естественно, разные места действия. Плохие книги всегда отправляют нас в путешествие по странам и континентам. Полые внутри, они не могут выйти за рамки чисто туристического отношения к миру. Скакать по верхам, как можно меньше вдаваться в подробности, заменяя точность описания их поверхностной яркостью. Для быдла это окно в мир, для среднего класса не то краткий путеводитель, не то туристический буклет, не то повод вспомнить и сравнить с собственными впечатлениями.
6) Ретроспекция. В плохих книгах голова всегда повернута назад, а не вперед. Благодатная тема – тайны прошлого. Герой все копает корешки семейной истории, разглядывает фотки и вот так из этого осмотра семейного фотоальбома или каких-нибудь писем складывается книжка, цель которой, в большинстве в примирении с действительностью. Я такой, потому что таким был мой папа, был мой дед, или тетка по материнской линии. Время должно течь назад, а не вперед.
7) Событийная бедность. Событие в нормальной книжке это не то, что происходит, а то, что является важным, имеет значение. Но само понятие ценности и значимости сейчас как таковое потерялось. Эпический масштаб осмеян, а копать вглубь души долго и хлопотно. Поэтому в книгах по большей части не происходит ничего важного в том смысле в каком это было в старой литературе. Нет ни любви, ни дружбы, ни ненависти, ни вражды, ни дурных героев, ни хороших. Все теряет остроту и значительность. А раз так, то в книгах мало что происходит. От всего вышеперечисленного в лучшем случае остается слабая тень. Герои могут быть друзьями, но неясно отчего. Про любовь пишут, но самой любви не видно. Плохое есть, но почему оно таково, и отчего тот или иной человек плох или хорош, поди разберись. А раз так, то выходит один общий серый неразличимый фон.
8) Мелкотравчатость. Но должно же в книгах что-то происходить. Это верно. От того книги заполнены всякой событийной ерундой: поели-поспали, съездили туда, полупились на это. Герои перебирают в памяти редкие события и мелкие обиды. И от скуки пытаются раздуть все это до космических масштабов (лето в детстве, первый зуб, последний позыв). Но ничего не выходит. Мы знаем, что это скучно и неинтересно.
9) Трендовая тематика. Идей в плохих книгах тоже нет. Идеи это вообще тоталитаризм. Но и опять же, вдруг мысль придется не ко двору, книгу не купят, а автора запинают. Впрочем, о чем это я? После десятилетий борьбы мышление большинства писателей не идет дальше расхожих представлений. Поэтому плохая книга всегда живет по принципу «пОшло, потому и пошлО». Писатель не может вырваться за рамки трендов. А они нынче известны: мигранты, гомосексуализм, феминизм, травма, память, семья.
10) Как было отмечено выше, сказать автору особо нечего, а утомлять этим ничто читателя грех. Описания изъяли. Психологию отменили. В результате главы в книге, как правило, не превышают 3-5 страниц. Чтобы деточка не утомилась. Читай так, чтоб не перечитать, или вовсе не читать. Такой девиз. В этом весь смысл.
11) В плохой книге нет ничего. Но нельзя же в этом сознаться. Поэтому она берет старым проверенным способом – обманом. Искусственно нагнетаются страсти вокруг ничего, вам обещают некое ужасное откровение впереди. Здесь главное, чтобы вы съели приманку, чтобы шли за манком как какое-нибудь цирковое животное за куском сахара, чтобы вы дочитали до конца и только там поняли, вас обманули. Обещанное разоблачение магии обычно заканчивается пшиком.
12) Идей нет, с эмоциями туговато, рассуждать мы не учились. Подчинить весь текст какому-то смыслу или теме – сложно, и опять слишком тоталитарно. В этих условиях пустоты и бедности, текст строится, как нанизывание одних событий на другие. Перед нами чистый рассказ, голое повествование.
13) Поскольку плохие книги крутятся вокруг прописных истин и избитой модной тематики, им не остается в смысловом отношении ничего кроме назидательности. Чем тупее и глупее книга, чем ничтожнее она в плане тонкости и умения наблюдать людей и жизнь, тем яростней она стремится поучать (как правило общеизвестным глупостям). При этом, автор даже не осознает, что занимается поучением.
14) Шарахаясь в сторону от психологии, от погружения в исследование героев, плохая книга с удовольствием прибегает к психиатрии. Все – психи, все девианты. Плохие книги исходят из этого предположения. Наличие психических отклонений объясняет многое, позволяя при этом ничего не объяснять. Псих, девиант оригинален (так думают авторы) и в то же время общепонятен. Поди разберись в сложной натуре здорового человека. А вот диагноз шизофрения или диссоциативное расстройство личности многое объясняют. Герой-трезвенник требует больших усилий. Образ жизни алкаша понятен и узнаваем. Кроме того, они всегда такие забавные. Люди с отклонениями дают широкий простор для проявления гуманных чувств. Обычные этого не достойны.
15) Риск, что вам в руки попала плохая книга, резко повышается, если автор ее женщина, в возрасте от 20 до 45. Какое-то время назад шел яростный спор о том, кто пишет лучше: мужчины или женщины? Дискуссия бессмысленна, поскольку реальное состязание разворачивается в плоскости, кто хуже. На данный момент выудить плохую женскую книгу шансов гораздо больше чем мужскую. Во-первых, потому что авторов-женщин развелось просто запредельное количество. Так что чисто статистически дело должно обстоять и обстоит так. Во-вторых, дисциплина, собранность и здравый смысл у женщин хромает, а своеволия и желания изобрести велосипед в избытке. Далее о них…
16) Плохие книги переустраивают мир. Не в том смысле, что готовят светлое будущее. А в том, что отменяют всякую логику: здесь не действуют ни физические, ни социальные законы. Зато господствует авторское своеволие.
17) На секунду вернемся к внешним показателям. Плохую книгу легко разгадать по названию. Если в заглавии присутствуют слова «девушка», «жена» или «дочь», можете смело ее игнорировать.
18) Худшие книги рассказывают о жизни великих. Если вы думаете что роман о каком-нибудь историческом лице, что там такое новое перед вами откроет, то вы ошибаетесь. В лучшем случае вам придется рассчитывать на беллетризованное изложение Википедии.
19) В плохих книгах всегда много секса. Много плохого секса. Оптимальное сочетание – застенчивость и натурализм описаний, избыток болтовни «про это», при общем желании автора не сузить свою аудиторию до любителей порно. Авторы отчего-то считают, что половые акты непременно должны присутствовать. Странное заблуждение. Просмотр, а уже тем более занятие этими самыми актами не сравнится ни с каким литературным описанием.
20) Обилие физиологии. Литература проделала лет за сто эволюцию от социологии к психологии и теперь докатилась до физиологического уровня. В плохих книгах герои всегда обильно блюют, пердят, испражняются и мочатся. Из них текут жидкости и выделения всех сортов и видов. Подробное описание мастурбаций, родов и менструаций. Посещение отхожих мест просто обязательно.
21) Можно было бы вписать это в тренд. Но есть необходимость сказать отдельно. Плохие книги обязательно антирелигиозны. Злые люди обязательно обряжены в сутанах, а вечная мечта Церкви – извести все живое (см. пункты 19 и 20). В принципе, неприятие религии не возбраняется. Но борьба с религиозной зашоренностью, если есть такое желание и соответствующие убеждения, – целая тема. В плохих книжках, же на это уходит не более пары страниц, чаще пары тезисов. Я это называю «пнуть походя». При этом обязательные гневные инвективы в адрес религии, как правило, довольно легко сочетаются с обилием разных суеверий, магических и оккультных практик, которые осуждению, чудесным образом, не подвергаются. Если присмотреться в большинстве книг борьба ведет с так называемыми мировыми религиями. Шаманские практики, язычество всех мастей, бытовая мистика – для этого всегда дверь дружелюбно распахнута. То есть перед нами не атеизм даже.
22) Истерика вместо чувств. Непрекращающееся нытье и крик вместо переживаний. Графический показатель – обилие восклицательных знаков.
23) Научность гламурного типа. Наука и знания разного рода обязательно включаются в текст (это солидно и модно). Однако важно, чтобы научные факты были общеизвестного характера (уровень начальной школы) и исключительно для того, чтобы пустить пыль в глаза. Общеизвестные цитаты, произносимые с видом откровения. Ходовой набор авторитетов (особенно обращайте внимание на эпиграфы). Заумь в пределах разрешенных фигур и схематичных мыслей.
24) Сиюминутность. Ее часто путают с актуальностью и еще чаще заблуждаются, считая сиюминутный текст – «романом о современности». В чем разница? В том, что современность – это эпоха, некая тотальность времени социального и культурного пространства, охватывающая определенный период. Сиюминутность не идет дальше строки в новостях, забывающейся, кстати говоря, сразу же, как только нахлынет новая новость. Сиюмитнутость это даже не литература факта, это литература события или впечатления без всякого шанса сохранить свою значимость далее. Как правило, сиюминутные тексты оказываются устаревшими уже на момент написания, что тут говорить о дате публикации.
25) Спекулятивность. Автор плохой книги ни к чему не относится серьезно. Он не осознает ни саму проблему, ни ее масштаб. Слышит звон, да не знает где он. Он зарабатывает очки на теме, зачастую даже не отдавая отчет в этом, просто не отдает себе отчет в том, что все намного сложнее и глубже, чем кажется водомерке, скользящей по поверхности. Его задача не поднять новую волну, а оседлать уже существующую.
26) Избыток позитива. То есть не положительного начала, имеющего практическое измерение. Положительный эффект хорошей книги заключается зачастую в том, что она проговаривает неприятные вещи, сталкивает читателя лицом к лицу с проблемой. Позитивная литература – это почти всегда побег от реальности. Наркотическое утешение, запой. Если книг принимается также как спиртное, от депрессии, то эффект от нее будет такой же, зависимость от натужной искусственной радости. А значит позитив – это бегство от свободы.
27) Жизнь как стереотип. Автору плохой книги в жизни все понятно, он знает, как она работает, и делится этим знанием с читателем. Но это ложь. Потому что то, как работает жизнь, по большому счету, не ведает никто. Для настоящей литературы именно это составляет главный предмет исследования, проблему. Плохая проходит мимо: «Плавали, знаем».
28) Упрощенность стиля и письма, общая убогость книги. Обычно она скрывается за кричащей злободневностью или убогими формальными изысками. Обилие внешних эффектов, упор на них, чаще всего маскирует внутреннюю пустоту и отсутствие оригинальности.
29) Понимание текста как совокупности приемов. Минимум усилий души. Никакого вдохновения и естественности. Все дозировано и вымерено. Производство под копирку, по шаблону с заменой деталей, а не написание текстов штучным, индивидуальным уникальным методом.
30) Примитивная личность автора (достаточно заглянуть на страничку или послушать интервью, понаблюдать за когортой его любителей и поклонников). Из этого следует вполне логичный вывод. Если автор глуп и недалек, значит и книжки у него соответствующие. Выпускник Школы творческого письма - первый кандидат в худшие. А так, поэзия может быть глуповатой, автор на это не имеет права.
Сергей Морозов