Для начала хотелось бы сделать краткий исторический экскурс, чтобы лучше понимать, почему именно во время русско-японской войны в начале прошлого века к ним было такое отношение.
Вообще-то традиционно ни о каких пленных, тем более их правах, в Японии речи не шло. Самурай должен был или погибнуть в бою, или покончить с собой, чтбы не попасть в лапы врагов. Ибо выжить после этого у него было бы не так много шансов, существовал красивый обычай "разглядывания отрубленных голов" проигравших врагов.
Зверства по отношению к противнику во время предыдущей японо-китайской войны достаточно известны. Но в случае с Россией как раз подвернулся момент продемонстрировать не только свою мощь, но и цивилизованность, встать в ряды современных государств, а если вспомнить про существовавшую тогда технологическую зависимость Японии от западных государств, то это имело и практическую задачу - не оттолкнуть от себя потенциальных союзников и поставщиков вооружений. В 1899 году ею была подписана заключительная резолюция Гаагской международной мирной конференции (Гаагская конвенция), где устанавливаются цивилизованные правила отношения к военнопленным.
Поэтому в 1904 году жителям страны пришлось от имени правительства специально разъяснять, что в соответствии с международными правилами русские пленные заслуживают не презрения и ненависти, а сострадания, поскольку они не преступники, а честно сражались за свою страну. Соответствующие указания даже печатались в газетах.
Я ещё вернусь к тому, чего стоят эти бумаги, если перестают соответствовать целям подписавших их правительств, но пока вернёмся в Японию начала прошлого века.
Первая партия российских военнопленных была доставлена в Японию 10 марта 1904 года — это были раненые моряки с крейсера "Варяг". После первых боев японцы сложили про своего противника обидную поговорку "сто битв — сто поражений". Россия действительно не выиграла в 1904—1905 годах ни одного сражения ни на суше, ни на море.
Российских пленных в Японии разместили по 29 лагерям, а представителей командования поселили с относительным комфортом в буддистских храмах. Офицеры имели практически неограниченное право выходить за пределы мест заключения: они даже путешествовали, осматривали достопримечательности, посещали горячие источники. Одни выписывали себе семьи из России, другие крутили романы с местными красавицами.
Наиболее предприимчивые пленные наладили швейные и сапожные мастерские или с разрешения охраны выходили в город за товарами, которые потом с выгодой перепродавали. Как пример, в лагере Нарасино ( а всего их было 29) был организован самодеятельный оркестр, работала школа для нижних чинов. И, кстати, лагеря старательно накачивались революционной и антиправительственной литературой на русском языке.
Русский офицер в гостях у семьи раненого японского офицера
Но всё ли было так благостно, как представлялось иностранным корреспондентам, посещавшим эти лагеря и делавшим фотографии?
Комендант лагеря Мацуяма полковник Коно лично произвел жестокое телесное наказание, нанеся пьяному русскому офицеру несколько ударов саблей по голове, ногам и бедрам. В каком-то смысле отношение Коно к русским отражало общий настрой японских офицеров: стать военнопленным, значит, лишиться чести. Вот что писал морской офицер Хиронори Мицуно: «Это было так нелепо — видеть во время войны на страницах газет словосочетания «почетный пленный», «почетная сдача в плен». Какая здесь честь? Это случай, когда наша воинская ответственность сходит на нет. Это, конечно, не преступление -сдаться, когда сломан меч и все силы исчерпаны, но почетом здесь и не пахнет. Превращение в пленника -это просто унижение, особенно по сравнению с чужой смелостью и полководческим талантом. В любом случае погибнуть на войне — большая честь».
Соответственно этим мыслям относились к пленным не столь рафинированные, как высшее начальство простые японские офицеры и местные жители, регулярно получавшие похоронки о своих близких. Молодой русский офицер, содержавшийся под стражей в Мацуяме, Ф. П. Купчинский, отмечал, что «...обращение обозленных войной японцев с русскими пленными было недостаточно хорошим. Пленным только и оставалось, что терпеть и ждать, пока японцы успокоятся и проявят рассудительность».
Пару слов о японских пленных в России. В мае 1904 года было утверждено «Временное положение о военнопленных русско - японской войны». Документ закреплял важные принципы:
C военнопленными надлежит обращаться человеколюбиво. Они ни под каким предлогом не должны быть стесняемы в исполнении обрядов богослужения. Собственность военнопленных, за исключением оружия, остается неприкосновенной. Кормовое довольствие пленных нижних чинов приравнивается к довольствию нижних чинов русской армии.
Японские пленные в лагере в Новгородской губернии:
Русские и японские офицеры:
Ну, а теперь вернёмся к исполнению всех этих конвенциий, когда нужда в них отпадает. А вспомним-ка рубку голов пленных британцев и австралийцев во время Второй мировой войны, когда японские офицеры соревновались, кто это сделает профессиональнее.
Про пленных и просто отловленных на улицах китайцах и говорить нечего. Миллионы их. А дела отряда №731 генерал-лейтенанта Сиро Исии, которому мог бы позавидовать сам доктор Менгеле, вообще превосходят воображение нормального человека. И ведь Япония Гаагскую конвенцию официально не денонсировала. Так что повезло русским пленным в 1904-5 году.
А неизвестному числу наших соотечественников здорово повезло, что советская армия скрутила башку самураям до того, как они могли бы попытаться повторить события сорокалетней давности.
...........................................................................................................................................
Полный каталог статей журнала здесь