Дождь похож на свинцовую дробь, щедрой рукой рассыпаемую с черного неба. Капли разбиваются о лобовое стекло, колотят по крыше авто и собираются в мутные ручьи вдоль бордюра. Отблески неоновых вывесок перепрыгивают с капота на лобовое и крышу. Сползают на багажник и спрыгивают обратно на мокрый асфальт, где и остаются размытыми пятнами, дожидаясь новой машины.
Дорога петляет меж высоток-ульев, что мрачными монолитами уходят ввысь, и в темноте сопрягаются с перекрытиями второго яруса. Дома — сваи для верхнего города, не позволяющие касаться порочной земли.
Свет фар выхватил из полумрака ярко-желтую ленту, перекрывшую переулок парой черт. Рядом машина патрульных и фургончик коронера, дверцы распахнуты. Двое патрульных курят, наполовину высунувшись из авто, на мокром асфальте под ногами валяется шесть окурков.
Увидев меня, заметно оживились, старший, зажав сигарету зубами, зашагал навстречу. Я остановил машину и вышел наружу, в лицо дохнуло сыростью и горелой проводкой.
— Сэр, здесь место... — начал патрульный, запнулся разглядев меня, — а, это Вы, проходите, коронер, должно быть, уже закончил.
— А что там? — спросил я, хлопая по карманам плаща в поисках пачки сигарет.
Лицо патрульного вытянулось, губы мелко затряслись и окурок выпал, отскочил, ударившись о грудь и зло шикнул в луже под ногами. Мужчина отвёл взгляд и отступил в сторону.
— Сами посмотрите, я... мне не хочется говорить об этом.
— Снова Он?
— Да.
Проскочив под желтой лентой, ч очутился в Г-образном переулке. Вода стекает по стенам, бежит по остаткам ржавого желоба и уходит в решётку канализационного люка. В воздухе витает едва заметный металлический запах крови.
Коронер приветствовал кивком, не выпуская сигареты. Стоит рядом с телом жертвы, заботливо прикрытой черным брезентом.
— Привет. — Сказал я, приподняв руку. — Угостишь?
— Угу, держи. Зажигалка есть?
— Ага.
— Ну хоть что-то у тебя есть.
Прикурив, сделал первую затяжку и, выдохнув, сел на корточки рядом с телом. Осторожно приподнял брезент...
— Ух... мать моя женщина...
— А тож, — пробормотал коронер, — патрульного так и вовсе наизнанку вывернуло.
Я торопливо вернул брезент на место, подскочил, судорожно затягиваясь. Густой дым растворяется в дожде, капли гремят по брезенту, скапливаются в складках. Со стороны машин патрульных доносится характерный треск рации и прерывистый говор диспетчера. Техника нижнего города так и застыла на границе каменного века...
— Может, у нас тут дикий зверь завелся? — Предположил я. — Ну знаешь, медведь или стая диких псов...
— Нет, — ответил коронер, покачав головой, — это сделал морлок.
— Чего? Мурлок? Человек-жаба?
— Ха... если бы. Мор-лок. В древнем фильме такие были, жители подземелий. Эдакие одичавшие работяги, поддерживающие жизнь города. Пока его жители, элои, наслаждаются всеми благами цивилизации. Правда, в райской жизни элоев был один махонький минус — морлоки жрали их.
— Какие раньше были фильмы... оптимистичные. — Пробормотал я, глядя на контуры тела под брезентом. — Хочешь сказать, ЭТО сделал человек?
— Очень одичавший и о-о-о-очень голодный.
— Великолепно, просто великолепно. Теперь, в довесок к убийцам, грабителям и депутатам у нас есть сумасшедший людоед. Не жизнь, а сказка.
***
Дождавшись труповозки, я распрощался с коронером и патрульными, сел в машину и полез в бардачок. Сигарет нет. Похоже, оставил в участке, проклятье! Бессильно откинулся в сиденье, посмотрел в окно на убегающую в пелену дождя дорогу.
Где-то там обязан быть магазинчик или, на крайний случай, можно зайти в один из множества баров.
— Ну, так и сделаю.
Припарковав машину, вышел под ливень и двинулся вдоль дороги, задрав воротник. Под ботинками плещут лужи, волосы облепили череп, но холодная вода освежает, заставляет мысль сплетать разрозненные факты дела. К тому же, я просто люблю дождь.
Убийства начались месяца три назад, почти сразу после взрыва в лаборатории на окраине города. Связано ли это? Не знаю, наших и на пушечный выстрел не пустили.
Так что можно предполагать всё, что угодно.
Двенадцать тел — и это только известные нам. Логично предположить, что убитых куда больше. В этой части нижнего города редко появляются полицейские, сегодняшний случай — редчайшее исключение.
Может быть, в этот раз нам удастся выделить ДНК убийцы через кусочки кожи под ногтями или при помощи... телесных жидкостей в теле жертвы.
Внутренний голос настроен скептически.
В задумчивости вышел к притаившемуся меж домов магазинчику и остановился. Продавец стоит за прилавком подняв руки, бледный, как мел. По другую сторону, потрясая пистолетом стоит молодчик в балаклаве.
— Да чтоб тебя... — Выдохнул я.
Ладонь скользнула под плащ, сжала рифленую рукоять, мягко щелкнул предохранитель. Автоматические двери отворились с тренькающей мелодией, грабитель развернулся с вытянутыми руками. Замер, скосив глаза к переносице и глядя в дуло пистолета.
— Ну что, приятель? — Спросил я. — Сдашься или в труповозке прокатишься?
— Я...
Бандит рванулся в сторону, прыгнул в распахнутую дверь и, выронив пистолет, побежал по улице. Выругавшись, последовал за ним, раздумывая — выстрелить или нет?
Нет, выстрели сейчас — до конца месяца буду мучаться с бумагами.
Проламываясь через стену дождя и ругаясь, изо всех сил стараюсь не отстать от грабителя. Молодчик бежит с прытью зайца, часто оглядывается, наконец, найдя подходящую подворотню, нырнул внутрь. Я залетел следом, ухватившись за край дома и едва не полетев на асфальт кубарем...
В лицо прилетел кулак, меня бросило на асфальт, пистолет вылетел из ладони, замер в мелкой луже. Бандит нервно хохотнул и прохрипел:
— Ну, как тебе это?
— Недурно, — ответил я, сплюнул кровь из разбитой губы, утерся рукавом, — да только что дальше? Нападение при исполнении, парень, не усложняй...
В руке преступника блеснул нож, а на губах заиграла мерзкая улыбка.
— Нет свидетеля — нет дела.
Я промолчал, заметив движение в темноте за спиной. Бледная рука, обвитая сухими мышцами, ухватила бандита за волосы. Рванула назад, а ладонь с вытянутыми, похожими на паучьи лапы, пальцами, заткнула рот.
В темноте сквозь отчаянное мычание стали слышны характерные чвакающие звуки, переходящие в бульканье и хруст хрящей. Я застыл, не в силах сдвинуться с места или просто подняться.
Спустя бесконечно длинную минуту из темноты вышло оно. Бледное, похожее на человека существо с деформированным черепом, широким ртом и выступающими зубами. Красные глаза смотрят на меня со змеиным выражением, дождь смывает с подбородка кровавые потёки, размазывает по сухой груди.
Существо растянуло губы в подобии улыбки, показались широкие, человеческие зубы, перемазанные кровью. Оно двинулось ко мне, из темноты вышло двое других, медленно двинулись, обходя с боков.
Я судорожно ухватил пистолет, дважды грохнуло, в груди первой твари появились две аккуратные дырочки. Чудище взвыло и бросилось в темноту, остальные последовали за ним. Там тяжело загремело и скрежетнуло, звуки быстро затерялись в шуме дождя.
Хрипло дыша, поднялся, держа пистолет наготове, порывшись в карманах, достал фонарик. Луч желтоватого света осветил пятно крови и красную дорожку, протянувшуюся до решетки люка канализации.
— Ёж твою медь...
Подойдя ближе, посветил внутрь и отпрянул, показалось, что в мраке колодца свет отразился от десятка пар красных глаз.