Глава 13
За все пять лет супружеской жизни, мы впервые, целый месяц жили вместе, сидели на лекциях, готовились к экзаменам. Ходили в парк, кино, театр, и всегда вместе, не разлучаясь. Было здорово. Экзамены сдавал плохо я, она же добросовестно посещала лекции и готовилась к экзаменам сессии. В то время мы были молодыми, мне было 25 лет, а я уже повидал жизнь и считался взрослым человеком.
Я, приехав с установочной сессии, сразу вышел на работу, и направлен был тут же уполномоченным в колхоз Ст.-Тештелим. Всех людей я знал отлично, кроме председателя колхоза – он был из «тридцатипятитысячников». Его фамилия была Мамаев, до работы в колхозе он жил в Москве. Жена с ним не поехала. Он был достаточно молод – около сорока лет. Уроки сельского хозяйства познавал прямо на колесах своей тележки. Ему было нелегко, не зная языка, обычаев и нравов мордовского населения. Его заместителем был Тутаров, очень хитрый человек, а бригадиром в Станках работал Царев Андрей, они с Тутаровым были родственники и оба жуликоватые. В Гусянке и в Каменке бригадиром работа Дудоров Егор, у него было много людей, которые ему составляли жесткую оппозицию.
Шла активная уборка урожая. На токах скапливалось много зерна, не хватало техники, чтобы вывозить это зерно на элеватор в Ковылкино. До меня стали доходить слухи, что зерно, скопившееся на току, могут похитить. Это уже стало традицией: разворовывать зерно с тока. Это делалось просто: зерно развозили по домам на лошадях – кому сколько причитается. А так как при такой дележке все равно кого-нибудь да обделяли, то эти люди и доносили нам о возможности кражи. Я поделился с председателем информацией о краже, но он не был удивлен и сказал, что мы не сможем этому противостоять, т.к. у них все отлажено, что хоть всю милицию района мобилизуй и они не уследят. Я понял, что он не особенно волнуется этой авантюрой: ведь людям надо жить, кормить свои семьи. На официальную оплату, которая причитается в граммах, прокормить семью невозможно. Вот они организую эту оплату своего труда. Мужик он был спокойный, умудренный опытом, но продержался в председателях недолго. Мордва его здорово опозорила. Жил он один и ему подослали женщину, которая его и опозорила. Вскоре он уехал в Москву.
В Ново-Никольске председателем был тоже «тридцатепятитысячник». И его постигла та же участь.
Из все «тридцатипятитысячников» устоял только председатель Ельниковского колхоза – Варжин Дмитрий Терентьевич. Он был моим учителем и немного работал директором Ново-Девиченской семилетней школы. Он хорошо поставил дело, руководимым им колхозом не только в районе, но и в Мордовии.. Это был умный, честный, в меру выдержанный человек, большого трудолюбия, знающего дело сельского хозяйства. Таким как он надо памятники при жизни ставить и на их примере воспитывать подрастающее поколение. Мы редко, но общались. Последний раз я с ним виделся перед его внезапной смертью. Мы сидели с ним на крыльце районной редакции. Он возмущался самодурством первого секретаря райкома Салимова, который его фактически морально уничтожил. Жаль этого человека.
Весь август месяц провел на уборке урожая в Тештелиме.. Оттуда я часто приезжал ночевать домой. Находясь в колхозах, работники райкомов партии решали много других вопросов: мы подготавливали председателей колхозов к решению вопросов о подготовке помещений животноводческих ферм к стойловому содержанию скота и к решению вопросов социального характера: просим их внимательней относиться к колхозникам, следить за соблюдением законодательства. Партийные работники делали много для соблюдения прав и обязанностей граждан. Мы внимательно относились к поступающим жалобам от населения, разбирали их и во время давали ответ. Именно партийный аппарат был на стороне соблюдения законности, жестко требовал выполнения законов руководителями предприятий, учреждений и других ответственных работников.
Кстати говоря, Семелев Иван Яковлевич, который работал председателем в с. Ново-Девичье тоже был тридцатитысячником. В должности председателя колхоза он работал 20 лет.
Если говорить о тридцатитысячниках, как о посланцах партии, которые должны были поднять, лежащее на лопатках сельское хозяйство, то с этой задачей многие из них не справились, хотя надежды на них были большие. Вообще вопросы сельского хозяйства, жизни села волновали умы и до 1917 года. Еще Столыпин в начале 20 века занимался сельским хозяйством, но он был физически отстранен от решения этих вопросов в 1913 году. Оживление в жизни деревни наступило во времена НЭП, но продлилось оно недолго, коллективизация, которая началась в начале 30-х годов, резко отбросила и надолго затормозила развитие сельского хозяйства.
Бывая в колхозах района мне приходилось видеть одну и ту же безотрадно-грустную картину: во всех колхозах жили одинаково бедно как ударники труда, так и лентяи, как умные, так и бездари. А по существу так быть не должно. Ударники труда отличались от бездельников тем, что имели почетные грамоты, медали и ордена, да еще их на всех собраниях выбирали в президиум. Материального вознаграждения им не было: их дома на селе не были лучше других. Ударники труда были, как правило, люди честные, добросовестные, порядочные, они радели за хорошую организацию труда, переживали за падеж скота и за потери зерна при уборке. А бездельники, как правило, были рвачами, старались урвать кусок жирнее – и это у них получалось.
В колхозах был установлен минимум трудодней в год на одного человека. Он равнялся 180 трудодням. Ударники вырабатывали до трехсот трудодней, а рвачу хватало и ста пятидесяти. Он знал, что на эти трудодни он получит те же триста граммов зерна, что и ударник труда – честный труженик. Одним словом эта уравниловка сводила к нулю все старания честного труженика. В сельском хозяйстве нормативы труда были разработаны крайне неудовлетворительно. В некоторых отраслях сельского хозяйства работать было крайне трудно, а оплата труда была везде одинаковой. Поэтому в животноводстве работать никто и не хотел. Да и не было у животноводов ни выходных, ни праздников. Люди здесь работали каждый день с раннего утра и до позднего вечера. Подбирать людей в сферу животноводства было крайне трудно. Молодежь в сельском хозяйстве работать не хотела и любыми путями старалась уехать из села.
