Политические инициативы президента вызвали переполох в экспертном сообществе, бурю в социальных сетях и немалый шум в средствах массовой информации. Обсуждение конституционных поправок, как, вероятно, и рассчитывали в президентской администрации, вызвало живой отклик в обществе. Как зафиксировал ВЦИОМ в своих опросах, абсолютное большинство россиян (90–91%) положительно восприняли предложения закрепить в Конституции регулярную индексацию пенсий, пособий и иных социальных выплат, а также зафиксировать МРОТ не ниже прожиточного минимума. Такое же единодушное одобрение вызвали и другие поправки.
Однако, в эту социологическую бочку меда Центр Левады не преминул вложить свою ложку дегтя. По опросу левадовцев, хорошо осведомлены о предложении Владимира Путина только 22% россиян, а «что-то слышали об этом» еще 58%. Да вообще, 30% опрошенных считают, что «Конституция не играет значительной роли в жизни страны, поскольку мало кто с ней считается».
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!
Но, как известно, социологи никогда не врут, просто они всегда говорят не всю правду. Это потому, что всей правды не знает никто, а социологи – люди честные.
Вывод из двух социологических опросов вполне логичен: российское общество действительно ожидало инициатив подобного рода – и про социальные гарантии, и про запрет чиновникам иметь двойное гражданство, и про прекращение политики «низкопоклонства перед Западом». Общество этим запросы уже давно сформировало, потому и единодушно выдохнуло одобрение, когда они были озвучены.
Но к Основному Закону у россиян по-прежнему, довольно скептичное отношение, как и ко всем законам, кстати сказать, и к законодательной практике вообще. Ничего не попишешь, тысячелетнее наследие про «закон что дышло» из натуры не вычеркнешь.
Если бы дело ограничилось только поправками в Конституцию – наверное, скепсиса было бы больше.
Но сразу же ушедшее в отставку правительство – это уже серьезно.
Иногда закрадывается мысль, что все поправки в Основной Закон – это не более, чем дымовая завеса, позволяющая скрыть отставку правительства. А если точнее – позволяющая прежнему правительству смыться с политической арены под шумок, без заслуженных каменьев в спину и пинков под зад.
Общество замерло в ожидании – но это не то ожидание, о котором вы все подумали. В том, что все поправки будут приняты, причем именно те, которые являются «домашними заготовками», без того, что в спешке понасуют в общую кошелку активные обсуждальщики, - этого даже не ожидают, в этом все глубоко убеждены.
Подлинное ожидание состоит в том, сменится ли внутренняя политика с новым правительством, или новая конфигурация ветвей власти станет еще одним вариантом лебедя, рака и щуки.
Несмотря на конституционный запрет на государственную идеологию, правительство Медведева работало в рамках последовательной идеологической парадигмы – эта неолиберальная идеология называется «монетаризм». Если говорить попросту, она сводится к тому, что все государственное управление хоть экономикой, хоть социальной сферой, сводится к регулированию денежных потоков.
На Западе, в условиях развитого рынка, эта идеология еще способна была давать эффективные результаты, но сейчас от нее отказывается сам флагман западного либерализма, несмотря на отчаянное сопротивление неолибералов. Чтобы посмотреть, как это происходит, наберите в поисковике два ключевых слова – «Трамп» и «демократы».
В России после двух десятилетий, хотя и непоследовательной, монетаристской политики правительство оставляет после себя стагнирующую экономику, разрушенное коммерциализацией здравоохранение и образование, раковую опухоль массовой культуры, разъедающей морально-нравственные основы общества.
И системное воровство на всех этажах властной иерархии.
Достаточно составить список всех, кого посадили по коррупционным делам за последние хотя бы лет пять.
Но все эти посадки – небольшая печаль для коррупционеров. Там, где чиновничество изо дня в день только и делает, что регулирует денежные потоки, там грех не отщипнуть себе кусочек. А посадки – это так, тьфу, обычный предпринимательский риск, который с лихвой компенсируется офшорной страховкой.
Тем более, что на этом регулировании в стране небывалого расцвета достигла банковская система, имеющая ярко выраженный ростовщический характер.
Именно этой монетаристской политике мы должны сказать спасибо за катастрофическую ситуацию в области социального неравенства.
Да, в развитой конкурентной среде на демонополизированном рынке, где столетиями работают институты, защищающие социальные интересы всех групп населения, там монетаризм нивелирует социальные различия.
Чтобы все это появилось в России, нужно, по меньшей мере, лет сто. У нас рынок не сбалансирован, у нас кругом монополии и в этих условиях монетаризм с железной неизбежностью будет богатых делать еще богаче, а бедных – беднее. У нас деньги идут только к деньгам, и вот уже пять лет, как эти деньги уходят к большим деньгам не только от бедных, но и от средних слоев.
Единственный эпизод, который можно было бы поставить в заслугу уходящему правительству – это присоединение Крыма. Можно было бы, если бы это было заслугой именно правительства, а не президента.
Но история с присоединением Крыма дала нам два важных урока. Первый состоит в том, что такого рода события мобилизуют нацию, пробуждают национальное самосознание, дают толчок движению вперед.
Второй урок состоит в том, что эффект этот всегда бывает непродолжительным, если он не подкрепляется последовательной и длительной внутренней политикой.
Так что все эти перемены будут хороши и ко времени, если новое правительство продемонстрирует такую политику, и она будет принципиально новой.