В “Истории американского кино от Мартина Скорсезе” знаменитый режиссер прослеживает основные этапы развития этого еще достаточно молодого вида искусства. Но так уж получилось, что он обозревает фильмы лишь до конца 60-х годов - в это время сам Скорсезе вошел в киноиндустрию. О дальнейшем он отказывается говорить, так как опасается быть субъективным. Вот и получается, что речь о кинематографе в лучшем случае полувековой давности.
Автор не идет просто по хронологии. Он прыгает с темы на тему. То о вестернах, то о гангстерских боевиках.
- Мафия превратилась в государство в государстве, гангстер - в председателя правления банка, а преступление - в образ жизни. К концу 60-х гангстерский жанр стал настолько многогранным, что даже родился авангардный стиль, - отмечает Скорсезе.
В своей ленте он изложил не только личное видение процессов, но и дал слово маститым предшественникам. Давайте все же вернемся к ранним годам, когда только-только герои экрана начали разговаривать.
- Мы были настолько пропитаны пантомимой и жили ею, что, когда, например, приходил человек и рассказывал сюжет, скажем, Талбергу с CMGM. ну, например, комедию, она показывал ее через пантомиму. Он что-то изображал, наносил какие-то удары. Все происходило таким образом. Все выглядело как анимированный комикс, - вспоминает Кинг Видор.
Кино становилось изощреннее. Уже не статичная камера, а “живая”. Искусство развивается.
- Я снимаю так, как будто вы очевидец. Я снимаю по-простому, я не использую никакие операторские ухищрения, - прибедняется Говард Хокс. - Камера обычно размещается на уровне глаз.
Но это уже ухищрение. Позднее многие возьмут на вооружение прием показа событий “от первого лица”. Можно вспомнить, как Данила Богров расстреливает противников из пистолета - ракурс, захватывающий только руку с пистолетом, сразу вызывает ассоциации с видеоигрой Doom. Хотя мы, кажется, отклонились от американского кино. А там тем временем стали применяться компьютеры. Конечно, здесь дадим высказаться Джорджу Лукасу:
- Никто не может позволить себе нанять 3-3,5 тысячи статистов. Экононмически это уже нереально. Их всех надо одеть, накормить, доставить на место. И работа продвигается очень медленно, когда вы пытаетесь руководить такой большой группой людей. Но, если делать это цифровым способом, вам достаточно небольшой группы - скажем, человек сто.
И вот здесь ставится мой любимый вопрос: не заканчивается ли творчество там, где начинается технология? Когда ты смотришь старые ленты Мельеса или Бастера Китона, то поражаешься, ну как, как они это сделали. А глянешь картину Кэмерона, и все понятно: на компьютере нарисовали.
- Существует ошибочное мнение, что мы уступаем часть искусства технологиям, которые делают его за нас, - оспаривает мою позицию сам Фрэнсис Форд Коппола. - Но это совершенно не так. Кино ведь само по себе технология. Но говорить, что оно не может быть искусством, потому что это некий механизм, через который пропускается пленка, было бы наивно.
В любом случае главное - это человек. Его историю нам показывают. Даже если главный герой - робот или слон, сценаристы наделяют их максимально человеческими чертами.
- Кинокамера - это не просто записывающее изображение устройство, это микроскоп. Он проникает в души людей, и вы видите их самые сокровенные мысли и тайные желания. И я был способен делать это с актерами. Я имею в виду, что открывал в них такое, о чем сами актеры даже не подозревали, - заявил Элиа Казан.