Поиск новой образовательной канвы в России пока неизбежно заканчивается классическим «верхи не могут, низы – не хотят». Впрочем, школьные «низы» брать в расчет не стоит. Их задача – день простоять, да ночь продержаться, пока отцы «бухтят» о том, как «космические корабли бороздят просторы Вселенной».
Эксперимент по преподаванию основ религий и светской этики только на первый взгляд кажется рискованной для психики наших детей авантюрой, способной придать дракам привкус крестовых походов, а изгоям - статус религиозных диссидентов. На практике все грандиозное слишком часто заканчивается тихим провалом, а уполномоченные лица спускают вагоны федеральных идей на тормозах.
Так было всегда. Вечные перемены – защитный экран для бесправного школьника, шанс сохранить его личность, пока лектор собирается с мыслями, чтобы профессионально вторгнуться в частную жизнь и установить там свою диктатуру. Малолетки все еще бесправны в среднестатистической школе, смысл их существования сводится к тому, чтобы съесть всю-всю учебную «кашу», приготовленную по рецепту министерства образования. И хотя количество «мишленовских звезд» у кошеваров при удалении от центральных гимназий к окраинам резко падает, аппетит остается на совести детей – ко времени ЕГЭ все они должны получить одинаковый привес. Но юнцам не запретишь перехватывать где-то между школой и домом. И на долю этого прикорма выходит до половины массы взрослого выпускника.
Взять ту же религию. В теории, она достается нам по наследству и не подлежит конвертации. Ее еще называют «голосом крови». На практике молодежь часто берет то, что красиво упаковано и близко лежит. В начале 90-х на расстоянии вытянутой руки оказывались американские баптисты. Ближе к нулевым их место заняли буддисты и кришнаиты. Молодые интеллигенты научились относится к воцерковлению так же легкомысленно, как к вступлению в партию. И пока не найдут самое коньюктурное место, не успокоятся. Серьезные дяди с крестом, пейсами или в тюрбанах ставят вопрос ребром – с нами ты или против нас? В реальности мусульмане, православные и иудеи собираются вместе только в анекдотах, и на торжественных госмероприятиях.
На практике разбираться в путях Господних предстоит сорока с лишним тысячам наскоро переподготовленных учителей, для которых «своя рубашка» истории или английского точно ближе к телу, чем немодный «наряд» на вырост. Пока нет продуманной программы и исправленных учебников, колосники будут вращаться вхолостую. На моей памяти все это уже было.
В старших классах в нашу школьную жизнь вошел историк Сергей Порфирьевич. Мы звали его «Портфель» за то, что он, как Жванецкий, нигде не появлялся без своего потертого кожаного портфеля. Он был молод, улыбчив и чем-то походил на Николая Еременко-младшего в фильме «Пираты XX века». «Портфелю» выпала скорбная участь вести у нас новейшую историю. В день нашего знакомства педагог ворвался в класс с победоносным видом революционера. С едкой усмешкой обвел он ряды советских еще учебников на партах, и тут же посоветовал их спрятать. А лучше сжечь. «Шутка, - мягко заметил учитель. – Но согласитесь, воспринимать этот учебник всерьез в 1991 году – глупо. Правда момента запечатлена только в СМИ. Поэтому мы будем изучать периодику». После пламенной речи он извлек из портфеля десяток газет и раздал по одной на каждую парту.
С тех пор мы каждую неделю штудировали прессу – кто страничку анекдотов, кто разделы экономики и политики – «Портфель» дал нам полную свободу выбрать будущее либо успешного, разбирающегося в политике, бизнесмена, либо ограниченной домохозяйки. Сергей Порфирьевич не скрывал, что и сам хотел бы выстроить стратегию наперед – у него был крошечный бизнес, и он был полон решимости вырастить из своей коммерческой палатки настоящую империю. Я благодарен этому эксперименту за то, что заработал любовь к газетам. Но будущим гуманитариям перед вступительными экзаменами в университет пришлось изучать историю с репетитором.
В ВУЗе преподаватель политэкономии Алексей Витальевич был одним из немногих, кто тогда приезжал в институт на личном автомобиле. Причем, это была не заштатная «шестерка», а приметный полноформатный джип. На первую лекцию он притащил за собой шлейф успешности, который даже хулиганов заставил остаться посмотреть на соловья, напевшего на иномарку. Алексей Витальевич с места в карьер припугнул, что готов работать и по старой программе. Хотя, есть альтернатива. Задние ряды проснулись, середина спрятала «Морской бой»...
Лектор пообещал рассказать нам о своем бизнесе, подробно останавливаясь на всех допущенных по пути наверх ошибках. При этом он ручался не отмечать прогульщиков и вообще никак не притеснять волнолюбивое студенчество. Бизнес препода оказался стандартным купи-продай, а главным его результатом – как раз автомобиль. Но это были именно те масштабы, достичь которых желал каждый. Весь семестр явка зашкаливала. Те, кто слушал внимательно, я точно знаю - использовали потом наработки в собственном бизнесе.
Думаю, будущие преподаватели-религиологи волей-неволей пойдут по стопам Сергея Порфирьевича и Алексея Витальевича. Проблема только в том, найдет ли лектор достойный, близкий по личному житейскому опыту случай из религиозной жизни или ему придется стыдливо шпарить чужие слова из учебника (который комом) - под диктовку?