Истории из тюрем читать всегда волнительно и тревожно: представляются серые холодные стены, грязные потолки, исступленные лица. И злоба в каждом квадратном сантиметре. Сейчас появляются материалы, в которых можно прочитать действительность российских тюрем от первого лица. Я же обратилась к человеку, которому пришлось сидеть 27 дней (вместо положенных 15) в китайском СИЗО. Честный рассказ про то, каково быть заложником чужого государства.
Всё началось в 2017 году, когда я приехал в Китай и стал работать преподавателем английского языка для детей. В одном из детских садов я встретил прекрасную девушку, влюбился, и мы стали встречаться. Спустя какое-то время начали жить вместе.
Так вышло, что в 2017 году я курил траву и был наркопотребителем. Китай не стал исключением, да и всё с этим там было ровно. Если тебе нужна была трава “здесь и сейчас” по нормальной цене, можно было встретиться с барыгой, и он тебе из рук в руки это бы передал. Ещё был вариант заказать траву по интернету. Ты отправляешь свой адрес и деньги дилеру, и он спустя, например, неделю, высылает тебе её. То есть, через неделю у тебя на руках трава хорошего качества по достаточно дешевой цене.
В итоге, где-то в апреле 2018 года я хотел купить достаточно (для меня) большой объём травы — 12 грамм. Я метался между двумя вариантами: купить 12 грамм высококачественной или 20 грамм ниже по качеству, но больше по объему. Выбрал первый вариант. Спустя неделю вместо 12 грамм мне приходит 32. Я был на седьмом небе от счастья. Представляете, в апреле ко мне пришла шара, удача — настоящий Новый год.
Эту траву я курил целый месяц, не знал горя. Честно говоря, не помню, что было в апреле, помню только невероятное счастье. Я был в отношениях, у меня была великолепная работа, трава — всё на мази.
Спустя три месяца мы поехали в Россию погостить у наших родителей. Так вышло, что девушка, которая должна была стать моей женой, скоропостижно скончалась в начале августа. Я не помню более тёмного дня в своей жизни, чем день, когда она умерла. Но это были, как оказалось, только цветочки.
Опустим детали, как я страдал весь тот месяц, когда она умерла. В сентябре мне нужно было возвращаться в Китай и продолжать работу. Я вернулся в пустую холодную квартиру, где до сих пор стоял её запах. Я собирал её вещи, раскладывал по боксам, отправил в Россию к её родителям. Естественно, курить я не перестал, даже делать это чаще. Потому что нужно было как-то справляться со стрессом, помогать не упасть в пучину жалости к себе, самобичевания, тоски по любимому человеку.
Трава действительно помогала. Когда я вернулся в Китай, узнал, что диллера, у которого я покупал, посадили или он перестал работать — непонятно. Я не придал этому значения, продолжал работать, потихонечку стал отвлекаться от всего.
10 ноября ко мне постучались в дверь. Я перед этим как раз хорошенько дунул. Я открываю дверь, а передо мной стоят два полицейских. Я в шортах, майке, в тапочках.
Когда дилер попросил меня придумать китайское имя, я написал слово “свобода” китайскими иероглифами. Полицейские спрашивают, живёт ли здесь "苏沃博达"? Про себя я подумал: “нет, свобода здесь больше не живёт”.
Я понял, что к чему, взял телефон и ключи от квартиры. Друзья, офигевшие, стояли на пороге, когда меня увозили. Меня посадили в машину, и я сразу же начал чистить все свои контакты. Удалил диалог, в котором мы обсуждали возможность совместной покупки травы. Естественно, стал судорожно расчищать телефон. Когда мы доехали до полицейского участка, мой телефон был чист, а я был пришиблен.
Они мне сказали, что сейчас приедет переводчик. Ехал он долго, часа два, а я стоял и не знал что делать. Сходил поссать, хотя был уверен, что меня заставят это сделать ещё раз.
Переводчик приехал, и, собственно, попросил меня сходить в туалет, что я и ожидал. Я сказал им, что только недавно писал. Они начала напаивать меня водой. Поили, поили, поили, я сдался, потому что понял, что всё равно никак не сжульничаю, зачем тянуть? Я тихонечко поссал, они поставили тест в этот стаканчик — не сработало. В итоге заставили меня повторить ритуал с литрами воды, потом уже я поссал так, что тест определил наличие наркотиков. Конечно, я за 10 минут до задержания курил.
Пять полицейских собрались вокруг меня, они поставили на пол стаканчик с тестом, включили камеры и начали меня спрашивать:
– Признаете, что это ваша моча?
– Да
– Вы делали (перечисляют обвинения)?
– Да, да, это всё я
– Вы признаны виновным.
Меня посадили в обезьянник. Там я просидел целый день, меня положили на тахту, приковали наручниками к стене одну мою руку, и я весь день лежал.
Из кормёшки была вода и бао (булочка). Дали мне еду всего один раз, курить хотелось жутко, потому что это дикий стресс — ты один в чужой стране, лежишь в обезьяннике как настоящий преступник. В итоге, где-то через четыре часа, я научился вытаскивать руку из наручника и всталять другую, чтобы можно было поспать. Я просыпался через три часа и снова засыпал, всё это время я ожидал переводчика, который должен был мне объяснить особенности процедуры.
Перед этим ко мне опять пришли полицейские и начали допрашивать. Я отрицал все свои связи с тем дилером , сказал, что меня накурил человек по имени Илья, который на тот момент уже сидел в китайской тюрьме. Он был барыгой.
Меня допросили и опять положили в обезьянник. Переводчик приехал спустя 26 часов. Меня одели в оранжевую робу, закрыли маской лицо, посадили в машину, в которой сидел я, другой пацан и ещё один вьетнамец. И где-то 10 полицейских с нами, “преступниками”, блин.
Нас повезли на медосмотр через город. Было очень грустно смотреть на знакомые места через окно, сидя в наручниках с руками за спиной, в маске. Очень жизнеНЕутверждающе. Буквально пару дней назад ты ходил по этим улицам свободным, а сейчас тебя конвоируют непонятно куда в чужой стране.
В итоге нас привезли в госпиталь, там проверили, сделали ЭКГ, взяли кровь. И отправили в тюрьму. Тюрьма (само её здание) выглядело как два периметра: первый периметр — стена, административные здания, площадка, второй — непосредственно сама тюрьма. Она была высокая, метров 6-7, над нами летали дроны, что было угнетающе. Китайцы славятся технологиями слежения, но это был прям 22-й век.
Когда нас троих завели в периметр, стало проще. Нас взял местный полицейский, отвёл, снял все вещи. Приказал присесть на корточки, чтобы, мало ли, из жопы ничего запрещенного не выпало. В итоге мы разделись, сделали, что он сказал, он дал нам форму этой тюрьмы. Надо сказать, что она была достаточно модная — спортивный костюм, черные штаны с голубыми лампасами. Также нам дали тарелку с глубоким дном и бокс с одеялом. И повели в камеру.
Меня и вьетнамского мужичка завели в камеру, китайцы начали с интересом нас рассматривать, потому что я «белый человек». Таких, как я, в тюрьме вообще не было. Я сносно для иностранца знал китайский и сумел объясниться с мужиками. Они мне сразу рассказали правила хаты.
Вообще камера выглядела как две комнаты, разделённые стеной. В каждой из комнат должно находиться не менее двух человек. Это сделано для того, чтобы исключить попытки самоубийств. В одной из комнат была дырка, которая называлась туалетом, и душ. Когда тебе нужно было сходить в туалет, по-любому в этой комнате должен был кто-то присутствовать. Чтобы следил, не убьёшь ли ты себя какашкой, наверное.
Естественно, в каждой комнате было по 2 камеры, помимо арестантов, следящих друг за другом, был ещё надзорный пункт, который следил за нарушениями и сразу сообщал об этом через громкоговоритель. Кроватей не было, была тахта, которая занимала 80 процентов самой комнаты. Она была на высоте 50 сантиметров над полом, под ней были отделения для боксов и личных вещей. На груди лежать нельзя, когда спишь, и ложиться на тахту (не важно как) во время неспящих часов — нельзя. Можешь спать сидя, но лежать запрещено.
Помимо меня и вьетнамца, ближе к ночи в этот же день к нам привезли профессора. Он, к моему счастью, говорил по-английски. Он попал туда, потому что воспользовался услугами проститутки. После того, как он сделал свои дела, сразу же прибежал полицейский в их номер, проверил вичат (китайский месенджер), понял, что была совершена транзакция и посадил пару. У профессора была жена, и университет, который отправил его на конференцию, забеспокоился о его местонахождении. Ему пришлось опозориться перед коллегами и женой и раскрыть, где он. По факту он был прекрасным человеком, психологически меня поддерживал, объяснял многие вещи. По вечерам мы разговаривали. Он был нефанатом китайского правительства, всё прекрасно понимал и пользовался гуглом.
Еще я сдружился с вьетнамцем. Несмотря на то, что он не знал ни китайский, ни английский, мы нашли общий язык. Тогда я понял всё величие языка жестов и эмоций. Оказывается, даже без знания цифр можно объяснить эфемерные концепты, которые кажутся необъяснимыми. Мы на картах рассказывали о судьбах друг друга. Он рассказал, что у него есть жена и двое детей, я рассказал о своей жизни. Мы иногда просто сидели, клали на плечо друг другу руки и втыкали в окно. За решетку. Смотреть особо не на что, но всё равно лучше, чем наблюдать за тем, как кто-то срёт.
Пройдемся по распорядку дня. В 7 утра подъём, до 8 нужно прибраться в комнате. Особенно прилежно нужно было заправлять одеяло. Нам даже один китаец с другой камеры показывал мастер-класс, как правильно застелить тахту. Мне кажется, я никогда не забуду эту информацию, потому что это было крайне идиотским занятием. Напомнило армию, хотя я в ней не был.
Кто должен был мыть полы, кто стоять на тумбочке, кто следить за другими арестантами, во время тихого часа или ночью, мы узнавали по листочку. Его приносил мальчишка в 4 часа дня. Там были расписаны обязанности и распорядок дня. Убравшись с 7 до 8, мы садились в позу лотоса, упирались в стену. Приходили охранники дверь открывалась, мы сидели к ним спиной и по их команде пересчитывались. После этого они проверяли чистоту пола, одеяла, если было плохо убрано — орали. Но не давили, были достаточно человечными. После инспекции нас оставляли петь китайские песни, посвященные коммунистической партии или читать инструкции по “исправлению”. Правила нам читал один из арестантов, полувожатый. В его обязанности также входило: пересчитывать людей, общаться с громкоговорителем, когда начальство что-то спрашивает. В общем, пыльная работка.
В целом, люди сидели там по разным причинам. Например, один пацан вышел на одиночный пикет. Его брат работал на стройке, получил серьёзные повреждения, а строительная компания отказалась платить за его лечение. Из-за этой несправедливости он вышел с плакатом, компания вызвала полицейских, и его задержали. Сидел пять дней.
Были мужички, которые водили мотоциклы без прав. Тоже пять дней. Пользование услугами проституток — 15 дней, курение травы или употребление других наркотиков — тоже 15 дней. Драки или воровство где-то 5 дней, 7 дней — азартные игры.
Была одна уморительная история. Мужик пришёл воровать в супермаркет и взял шампунь. С женой. И их посадили по разным камерам.
Спустя 10 дней в этой тюрьме появилась женская камера, и это было прикольно, потому что девчоночки проходили мимо наших окон. Приятно посмотреть на женщин, когда ты 24 часа проводишь среди мужиков.
Вернёмся к распорядку дня. В 8:20 приходила тележка, открывалось окошечко в железной двери и нам давали утреннюю еду. Это была вода и рис. Рацион в тюрьме можно назвать “трёхрисовым питанием”, потому что рис занимает место в твоём желудке, создаёт чувство сытости. После того, как поешь, нужно помыть тарелку. Был кранчик с питьевой водой.
Затем до 11:40 ты ничего не делаешь, потом приходит пацан с листом, который можно заполнить и выбрать, что хочешь купить в тюремном магазине. Естественно, цены были выше рыночных, но можно было взять сосиску, яйцо в соевом соусе, бичпакет, печеньки, пепси или колу. Это было огромным плюсом! До этого я пил колу каждый день, и когда у меня появились деньги, я покупал её и в тюрьме. Ещё можно было купить трусы, полотенце, зубную щётку или пасту, шампунь. Ну, всё мыльно-рыльное, короче.
После снова открывалось окошко, приходил повар, мы выстраивались в шеренгу и ели обед. Обед состоял из риса и свиного жира. Каждый день с утра до обеда я слышал визг свиньи. Было нормально. В первые дни я ел только жир, потому что у меня не было возможности заказать чего-либо. Но потом я выучил нужную фразу и мне давали мясо. Если сравнивать с другими китайцами, я получал очень много кусочков чистого мяса.
В 12:30 мы ложились спать. Включалась спокойная музыка и мне становилось очень грустно. Та же мелодия включалась в детском садике, в котором я работал. Она напоминала мне о лучших временах, о том, с чего я начинал и где я закончил. Трудно было сомкнуть глаза в 12 дня, потому что в голове сидела та девушка, которая умерла. Закрывая глаза, я оказывался с ней в одной комнате. В моей голове место, в котором я и она.
Неприятное ощущение, иногда просыпаешься в два часа дня, после того как снова звучит эта музыка, со слезами на глазах.
Проснувшись часа в два, спустя некоторое время приходил гуанчжау, выпускал нас из нашей камеры и выводил на баскетбольную площадку, где другие камеры уже сидели на стульчиках, и нам можно было почитать свежую китайскую прессу и подышать свежим воздухом. Помимо этого, можно было еще позвонить куда-нибудь, представьте себе. Это, конечно, было не каждый день, но тем не менее можно было иногда позвонить. Я сначала пытался звонить в посольство, потом понял что в посольстве до меня никакого дела нет, начал звонить друзьям и говорить: «блин, ребят, занесите денег, пожалуйста, я хочу покупать что-нибудь в магазине, а вообще по четвергам можете приходить, чтоб увидеться». Они сказали: «да да, придем, занесем денег».
В итоге наступает ближайший четверг после моей первой недели, я звоню друзьям и говорю: «где вы, сегодня придете?», а они мне: «мы в пути, в пути», но так и не успели добраться до меня, час приема закончился.
Я был невероятно зол, я ожидал увидеть своих пацанов, но никого не было. Они успели передать мне деньги, хотя бы деньги появились на следующий день и я купил себе еды помимо этого трехрисового питания. Я купил всем арестантам в нашей камере по бутылке кока-колы, потому что я сам люблю колу и я хотел сказать, мол, ребята, спасибо, что меня все время подкармливали, добро всегда возвращается бумерангом. Все были несказанно рады, потому что халява, почему бы и не попить чего-то сахарного, когда ты сидишь в тюрьме.
После того, как мы поговорили по телефону, нас заводили обратно в камеру (время уже где-то 4-4:30) и включали телевизор. Это был приятный бонус в нашей комнате, иногда тот досмотрщик, который смотрел телевизор иногда включал что-нибудь прикольное. Мы посмотрели классные фильмы. Я запомнил, как назывался один фильм, «Операция Миконг», где китайские супермены боролись с азиатскими наркобаронами. Все основано на реальных событиях, там была коалиция Китай-Вьетнам-Камбоджа-Таиланд, которая преследовала наркомафию. Крутой фильм.
Под конец своего срока я подсел на один сериальчик, где китаец в образе Зорро мстил всем ребятам, которые распространяли опиум в его провинции. Они были невероятно влиятельны и опасны, но он все равно убивал их по ночам. Меня отпустили из тюрьмы, а этот сериал был настолько интересный, что я пытался его найти после отсидки, но ничего не вышло. В китайском интернете сложно что-либо найти, не зная китайский.
К слову, я понимал что происходит вообще в этих фильмах – в визуальном искусстве не обязательно знать язык, все и так понятно. Это достаточно условное искусство, чтобы обязательно нужно было слушать. Нет, можно просто смотреть и понимать все без слов. Ведь люди когда-то же смотрели немое кино и все было прекрасно понятно.
Далее у нас был ужин, это тоже рис с какой-то фигней. Там я, кстати, полюбил белую морковку, вот она действительно была вкусная. Это было интересное кулинарное решение и мне оно понравилось. После того как мы поели эту бурду очередную, приходило время помыться в 6 часов. Все мылись в двух комнатах из труб, называемых душем, каждый по 5-10 минут.
Потом приходило время, когда абсолютно нечего делать. Это было самое ужасное время. Наступал вечер, включался телевизор, на нем какая-то скучная новостная программа о том, какой Си Цзиньпинь хороший, и я просто сходил с ума в этот момент. Я ходил из одной комнаты в другую. Можно было поиграть в карты, но карты минут через 20 закалебывали. Я за свою жизнь столько косынок ни разу не раскладывал, сколько разложил там. Я научился раскладывать пасьянс пирамидой, бесконечно его раскладывал. Еще я научил китайцев играть в «верю-не верю» (кто знает эту игру, ставь лайк). Им очень понравилось, потому что весь элемент, что тебе нужно обмануть следующего игрока, их очень забавлял.
Когда наступало 10 часов, приходило время опять выстроиться в две шеренги, сесть на эту тахту, приходил гуанчжау, считал сколько нас людей, и мы ложились спать, опять под эту грустную музыку из детского садика. Кто-то не ложился, кто-то вставал на тумбу с 10 до 12 (два человека), а после них другие два человека просыпались и надевали оранжевые жилетки, стояли с 12 до 2, потом с 2 до 4, с 4 до 6 и с 6 до 7. Было круто, когда тебе ночью не нужно было просыпаться, например, с 4 до 6, это было самое неприятное время — ты ложишься спать на час только, потом тебе нужно опять вставать.
Ты не мог там пользоваться ручкой, потому что с ней ты можешь причинить вред себе или другому человеку. Ручка была только в один момент — с утра, когда тебе дают заполнять этот бланк с продуктами, которые ты хотел бы купить. Я взял эту ручку, взял листочек А5, написал на нем дни, отсчет, сколько я должен просидеть. Я написал 15 дней, столько мне нужно было отсидеть, и на каждый день я приклеивал по кусочку голубого скотча, которые были в камере. Я отрывал их по-немножечку и приклеивал на этот импровизированный календарь. Ни побриться, ни подстричь волосы или ногти не было никакой возможности, поэтому я спустя какое-то время нашел резинку и собирал в нее волосы, был бородатым пацаном, и грыз ногти, по-другому невозможно было от них избавиться. Да и нервишки шалили тоже.
Полицейский, который привез меня в эту тюрьму, утверждал, что я отсижу 15 дней и снова стану свободным человеком, но что-то меня подсказывало, что такого не произойдет. На следующий день после того, как я заехал в эту тюрьму, заехал еще и француз, у которого ставки были намного выше, чем у меня, у него был депозит чуть ли не под 25 тысяч юаней за квартиру. У него здесь были невеста, бизнес. В итоге он потерял все и его депортировали. Я думаю, ну меня пронесет. И на 13 день моего пребывания в тюрьме, ко мне пришла иммиграционная полиция и сказала: «ты будешь депортирован, хочешь ты этого или нет, а когда - непонятно». Я чуть ли не встал на колени, говорил: «не надо, я исправился, я больше так и не буду» - я действительно не хотел больше так делать, потому что не думал терять все бабки и то, что у меня было нажито непосильным трудом за эти два года. Я уже и так потерял часть своей жизни с любимой, а тут еще и все воспоминания, все, что можно было отнять в этом году, жизнь у меня отняла.
Чтобы ускорить процесс отправки домой, я попросил друзей купить билеты на мои бабки. В итоге они связались с полицейским, но всё было не так просто. Только через 15 дней после я смог улететь из этой страны, потому что работник миграционки уехал в отпуск. Я долго ещё пробыл там и не знал, когда уеду.
Тем не менее, я нашел себе занятие — начал читать книжки на английском. Я попросил нашего управляющего книги из тюремной библиотеки. Никому их не давали, кроме меня, потому что я был жалостливым, я пел, когда мне было грустно. Одна из самых запоминающихся книг была 66 долларовая книга “Лето”. История про белого мальчика, у которого был папа расист. У него была черная подруга, которая хотела поступить в университет, но из-за младшего брата хулигана все деньги, предназначенные для учёбы, мать отдала на залог. Белый мальчик копил деньги на мотороллер, но в конце лета решил отдать деньги подруге.
Другая книга была про американку китайского происхождения. Она рассказывала о тяготах судьбы, об адаптации в Америке. Она также рассказывала про события на площади Тяньаньмэнь. Кто не знает, на этой площади мирную демонстрацию студентов разогнали танками. Все книги, которые я читал, были о каких-то меньшинствах. О евреях, о чёрных, о китайцах в других странах. Это ломало мозг! Находясь в колыбели коммунизма — в тюрьме, я читал о запрещенных событиях. Удивительно.
Иногда бывало грустно, когда люди, с которыми ты сдружился, уходили, а ты оставался в этой комнате как старый сиделец. Последние две недели к нам залетел пацан, которого звали Леон. У него было другое китайское имя, но представлялся он так. Он учил французский в своем универе и в декабре должен был поехать на практику во Францию. В итоге он загремел в тюрягу, потому что подсматривал за девочками в душе. Эта была самая идиотская причина, по которой можно было там оказаться. Выглядел он несуразно, ему было 19, но как будто 14, лох в очках, прыщавый, высокий и щуплый. Он рассказал, почему в тюрьме, и я начал смеяться. Соврал бы, что ли, добавил криминала. Пацан бесхитростный, добрый и разговорчивый. Он просидел там неделю, но его мечта отменилась — исключили из университета за этот проступок. При чем у него была девушка, он переживал, простит ли она его. Он подсматривал, потому что у них не было секса. Я считаю, что девушка тоже повлияла на разрушение его мечты, потому что она довела его до крайней неудовлетворенности.
На 26 день отсидки приехала миграционная полиция с помощником. Самое ироничное, помощник был в рубашке с формулой ТГК и с коноплёй.
Спустя два дня ко мне пришел гуаньчжао и сказал, что я уезжаю. У меня выделилась ударная доза дофамина. Я был похож на собаку на цепи, которую выпускали наружу. Очень быстро собрался и ждал, когда меня увезут. Там меня сопровождал до границы полицейский. И тут я оказался один в пограничной зоне, до того как сесть в самолёт. Я до сих пор не понимал, что свободен, был замыленный. Мне предстояло лететь 8 часов до России, но это были самые быстрые 8 часов в моей жизни. Я столько часов просидел без дела, что полёт был щелчком пальца, мигом. Я сидел в аэропорту, заказал бургер, два пива и орешки. И расслабился. Впервые за долгое время. Всё еще не верил, что моя жизнь частично, но всё-таки принадлежит мне, а не чужому государству.
Курю ли я сейчас траву? Нет. Но никакой страх перед законом, ни тюрьма, ни полицейские не смогли заставить меня бросить. Прилетев в Россию, я так же продолжил курить, в следующей стране стал курить больше, чем когда-либо в жизни. Но в один момент перестал. Не потому что хотел перестать курить, а просто расхотел курить.
Извлёк ли я какие-нибудь уроки? Да. Друзья, никогда не попадайтесь полицейским, не нарушайте закон, если знаете, что вас поймают и посадят в тюрьму. Потому что это одно из самых худших наказаний, которые могут быть применены к человеку. Когда у тебя есть жизнь, но она тебе не принадлежит. Мы обладаем двумя вещами: жизнь и свобода, когда у тебя отнимают второе, кажется, будто и первое тоже отняли.
Еще понял, что я не должен никогда отчаиваться. Даже в этой вонючей тюрьме я сумел выжить, значит, смогу выжить в любом месте.
Нет ничего страшного в том, что тебя ограничивают, пока ты жив. Вот такие две взаимоисключающие мысли, но они как-то уживаются в моей голове. Да, отнимают свободу, да, как-будто бы отнимают жизнь, но тем не менее, жизнь у тебя есть и можно выжить, если ты умеешь ждать. По приезде в Россию, я все-таки рассказал маме правду (отцу с братом я не стал рассказывать, почему сидел, сказал, что меня, якобы, поймали с учительством), сделал некий каминг-аут. У матери сердце чуткое, она сразу же поняла, что дело нечистое.
Я рассказал, что курю траву, что меня за это посадили. Она охала, ахала, но потом мы с ней хряпнули по 150 грамм «Бугульмы» и поняли друг друга. Я ей даже показал как я курю — забил в пипетку траву, позвал в свою комнату, дунул перед ней. Она говорит: «все?», я говорю: «да, все». Мы с ней посидели, поболтали часик-полтора, я ей показал, что со мной все нормально и я ничего такого не делаю. Она спросила: «ну когда-нибудь же ты бросишь?», и, действительно, бросилось.
Вот такая история, ребята. Не думаю, что кого-нибудь она впечатлила или научила чему-нибудь. Вообще, даже если сравнивать с историями австралийских татар, которые сидели в китайских тюрьмах более 30 лет, то моя история — это просто капля в море, пшик. Но тот спектр эмоций и чувств, который я испытал, он незабываем и мне хотелось поделиться с вами, приоткрыть завесу тайны на то, каково это сидеть в тюрьме.
За крутые иллюстрации большое спасибо Дарье, у неё получилось передать ровно так, как видел герой. Больше её работ можно посмотреть в группе, искренне советую перейти.