Уставший и измотанный очередным прошедшим сложным днём, Виктор вошёл в подъезд старой, панельной девятиэтажки. Его маленькая двухкомнатная квартира находилась на 5 этаже мрачного, не ухоженного здания. Безуспешно понажимав на облупленную кнопку вызова лифта и убедившись в тщетности этих попыток, следователь тяжело вздохнул и принялся медленно подниматься по выщербленным ступенькам давно не крашеной лестницы. Может оно и к лучшему — хоть какая-то физическая активность. Малоподвижный образ жизни — основной минус кабинетной работы. На спортзал нет времени и сил, остаётся считать ступеньки под ногами, утешая себя тем, что это тоже своего рода спорт. Мысли незаметно вновь перетекли к событиям прошедшего дня. Раз ступенька, два ступенька, «познакомились в сети, пригласила в ночной клуб», семь ступенька, восемь ступенька, «меня Сархат зовут, начальник», пятнадцать ступенька, шестнадцать ступенька, «деревня называется Верхние Холмы».
Время в размышлениях пролетело незаметно. Вот и дверь родной квартиры. Осторожно, стараясь не шуметь, следователь отомкнул замок и вошёл в квартиру. Дверь предательски скрипнула и в ту же минуту где-то в глубине комнаты раздался радостный детский визг, и навстречу Виктору Александровичу из комнаты выбежала маленькая, лет пяти, девочка в пижаме.
- Папа пришёл!- девочка радостно кинулась на шею улыбающемуся мужчине.
- Катюш, ты почему не спишь? - стараясь, чтобы его голос звучал строго и требовательно, спросил Виктор Александрович.
- Я уже почти уснула, - принялась оправдываться девочка.
- Ну и ладно, ты ужинала?
Катя утвердительно закивала головой.
- Да, как ты говорил, в обед поела суп, вечером кашу.
- Молодец! Екатерина Викторовна, Вы уже дама взрослая, не желаете со мной чаю отпить?
- Конечно, папочка. Пойдём на кухню. Только сначала переоденься и помой руки.
После того, как все условия, поставленные Катей, были выполнены, Виктор Александрович с удовольствием разместился на небольшом диванчике, с трудом размещенном в маленькой кухне. Катя радостно забралась ему на колени, и пока он с удовольствием пил душистый, горячий чай, девочка взахлёб рассказывала ему о том, как прошёл её день.
- В дверь постучали, я стульчик принесла и в глазок посмотрела. Там почтальон наш, Галина Ивановна. Я ей двери открыла, и она мне газету отдала. Ну ту, не интересную, где картинок мало. Потом приходили Сашка и Дениска, ну ты помнишь, те два мальчика с соседнего подъезда. Они котёнка принесли. У Сашки мама заругалась, сказала чтобы «девал, куда хочет». А ему жалко его, он маленький совсем. Вот. Я его себе оставила. Ты же не будешь ругаться?
Девочка с надеждой посмотрела на суровое лицо отца.
Погруженный в свои мысли, Виктор не сразу понял, о чём говорит дочь.
- Что? Котёнок? А где он?
- Сейчас, пап, - Катя спрыгнула на пол и убежала в комнату.
Через некоторое время девочка зашла на кухню, бережно неся в руках маленький, пушистый комок.
- Ух ты, какой хороший, - ласково протянул следователь, и, не удержавшись, осторожно погладил маленького котёнка.
- Правда красивый? - обрадовалась девочка.
- Правда, Катюш. Пусть остаётся. И тебе будет не так страшно без меня в квартире.
Девочка радостно запрыгала, так, что маленький комочек в её руках недовольно заворочался.
- Всё пап, мы спать, - дочь быстро, пока отец не передумал, убежала в комнату. Вскоре там погас свет.
«Вся в мать», - подумал Виктор Александрович, - «Как же сильно она на неё похожа.»
Ему было очень жаль дочь. Девочке очень сложно расти без материнской ласки, тепла и любви. Разве он может ей дать это всё?
Катина мама умерла — нет, на самом деле она была жива, но для Виктора Александровича, так же, как и для Катюши, этого человека не существовало.
Услужливая память частенько подкидывала воспоминания о том самом разговоре, после которого следователь остался один, с дочерью на руках.
«Виктор, ты совершенно бесперспективен. Что ты можешь дать своей жене? Извини, но ты, кажется, позабыл, что я, прежде всего, женщина. Но ты не даёшь мне это почувствовать. Нам нужно расстаться.»
Разговор этот происходил не тет-а-тет, как это обычно происходит в обычных случаях, когда два человека, связанные узами брака, решили расстаться. Нет. За развернувшейся драмой внимательно наблюдал, какой-то, совершенно не знакомый Виктору, парень. Собственно говоря, именно поэтому данный разговор состоялся. Следователь неожиданно для жены, да и для себя тоже, оказался на выезде в соседний дом. Воспользовавшись случаем, Виктор Александрович решил забежать домой, чтобы обрадовать жену внезапным появлением, да за одно и пообедать. Но всё пошло не по плану. Войдя в квартиру, следователь застал свою возлюбленную в объятиях какого-то молодого человека. Вместо того чтобы оправдываться или судорожно просить прощения, супруга с ходу перешла в атаку. Обвинив мужа во всех смертных грехах, половина из которых, надо быть честным, были просто надуманны. Виктор Александрович не стал бросаться бить неожиданного соперника или пытаться спорить с супругой. Он неожиданно осознал, что этот человек стал для него совершенно чужим. Молча выслушав все нападки и обвинения, он произнёс лишь одну фразу:
- Если у тебя всё, то можешь идти.
Супруга растерянно замолчала, затем гордо вздёрнув носик, молча принялась собирать вещи в большой объёмный чемодан. Всё это время её любовник, застигнутый врасплох законным супругом, сидел молча на стуле, уперев взгляд в пол.
Лишь когда они вдвоём выходили из квартиры, он повернул голову в сторону Виктора, безучастно стоявшего у стены, и выдавил из себя:
- Мужик, ну ты извини.
Виктор Александрович тогда лишь брезгливо махнул рукой, давая понять, что ему всё это не интересно, и поспешил закрыть дверь за «горе-любовниками».
Катюша, вернувшись из садика, пыталась узнать у отца — где же мама.
- Мама с нами больше не будет жить, - пояснил Виктор Александрович дочери, присев перед ней на корточки, - но не переживай, ты сможешь её видеть, когда захочешь.
В тот день следователь обманул маленькую Катю, но его вины в этом не было. Супруга старательно избегала даже случайных встреч с ним и дочерью. Понемногу они привыкли жить одни.
Глава 10