Однако жить с тятенькой Анне довелось недолго. Прошло около месяца. Одним хмурым апрельским утром, накормив скотину и обиходив двор, Иван Никитич поднялся в избу и начал, было, разболокаться, но вдруг покачнулся и тихо осел на пол. Анна с криком бросилась к нему, но отец уже не дышал и сердце его не билось. Господь послал ему легкую и быструю смерть. Это стало единственным утешением горько плакавшим по нему дочерям. Похоронили его рядом с женой, справив все полагающиеся по обычаю обряды. Сергей тоже приехал на похороны. С Марком он говорил сквозь зубы, но у Анны, оставшись с ней наедине, просил прощения и обещал не поминать прошлое. Она согласилась вернуться к нему, хотя в душе затаила против мужа нехорошее, злое чувство. Соседи, недолюбливающие зажиточного кузнеца, ждали, что наследники передерутся из-за наследства. Однако ни споров, ни раздоров не было. Сестры поделили все поровну, по справедливости.
На заимке скучать было некогда. Марко с нанятым работником возились с пасекой, ходили за скотом. Дарья готовила, пекла хлеб, доила коров, сбивала масло, обстирывала семью, садила огород. Вечерами успевала ткать половики, которые получались у нее отменно яркими и пестрыми. Машенька радовала мать и отца первыми словами, милым детским лепетом. Дарья была рада, что у мужа не остается времени на пустые, как она считала, умствования. Наработавшись, он вечером падал в постель и засыпал, не успев иной раз приласкать жену.
Но во сне его посещали яркие, необычайно реальные сновидения. Его душа странствовала по чужим странам и другим временам. Он видел себя то на шумных улицах каких-то городов, то шел с караваном по выжженной пустыне, то летел по поднебесью над просторами неведомых земель. Однажды ему приснился Петр. Он увидал его на берегу широкой реки, быстро и неудержимо текущей на Запад. Петр сидел на большом камне метрах в 50 от него и смотрел на Марко так, словно давно уже ждал названного сына и вот наконец дождался.
Марко заторопился к нему, но песок, по которому он шел, был таким рыхлым, что ноги проваливались выше щиколоток, и он не мог приблизиться к Петру, как ни старался. Видя это, Петр усмехнулся и замахал рукой, приказывая не торопиться. Но Марко поспешил и провалился чуть не по колено. Когда он выпростал ноги и выбрался на твердое место, Петра на камне уже не было…
– Тятя! Тятенька! – закричал Марко и проснулся. Лоб его был покрыт холодным потом, сердце стучало. Он встал, вышел в сенцы, зачерпнул студеной воды из ведра и долго пил, стараясь унять сердечную боль от несостоявшейся встречи и того страшного, что предвещал ему этот сон. Дарья проснулась и вышла тоже. Лицо ее было встревоженным и бледным.
– Что ты, Дарьюшка? – спросил Марко. – Иди в горницу, здесь холодно. Я сейчас ворочусь.
Но жена подошла к нему и крепко обняла, прижавшись к его груди.
– Никому не отдам тебя! – прошептала чуть слышно. – Никому! Даже смерти!
– О чем ты? – засмеялся он. – Да кому ж я нужен? А о смерти нам рано думать, Дашенька! Мы еще поживем, – долго жить будем, очень долго! Пойдем!
И, обняв жену, он увел ее в горенку.
Через несколько дней от Анны с попутным человеком пришла записка. В ней она просила Марко приехать, так как Сергей, по ее словам, сильно занемог и не поднимается с постели. Старый земский доктор, за которым она посылала, осмотрел его и сказал, что не находит у него ничего такого, чтобы здоровый молодой мужик лежал так лежмя, не в силах поднять головы. Лекарства, которые он прописал, не помогают, и она боится, что муж ее вскорости последует за тестем.
– Чем же я-то помогу? – сказал Марко Дарье. – Я ведь не доктор.
Но она спешно стала собираться в дорогу, сказав, что поедет вместе с ним. Сколько он не отговаривал ее, ссылаясь на то, что болезнь шурина может быть заразной, она была непреклонна.
– С дочкой старуха Сергеевна посидит! Она согласится, я знаю. – говорила она.
Видя, что жену не переубедишь, Марко не стал спорить, запряг лошадь в двуколку и они выехали. Дочку оставили у старухи. Дарья поцеловала девочку и попрощалась с Сергеевной. Можно было трогаться в путь, но Марко медлил.
– Останься, Даша! – просил он жену уж в который раз. Она не выдержала:
– Остаться? А потом Аннушка чернявенького мальчика родит? Так, что ли? – спросила она зло, не глядя мужу в глаза.
Он плюнул и тронул вожжами лошадь. Двуколка покатила…
***
Сергей лежал без сознания, когда Дарья и Марко на рассвете вошли в его избу. Хуже ему стало еще с вечера. В избе было полно народу. Здесь были родные и двоюродные братья Сергея, рослые молодые люди; его тетки и дядья. Родня встретила прибывших настороженно. Похоже, перед их приездом случилась какая-то перебранка, потому что лица у мужиков и баб были красные и злые. Марко, войдя, обвел их своим мрачным, строгим взором и велел убираться. Люди покорно потянулись к дверям. Анна, заплаканная, побледневшая, сидела у постели мужа с дитем на руках. При виде сестры и свояка она обрадованно поднялась, даже сестру поцеловала, чего не делала уже давно. Дарья ответила поцелуем на поцелуй. Ей стало жалко сестренку, похудевшую и побледневшую за время, что они не виделись.
- Что тут у вас приключилось? – спросила она. – Чего они все такие злые?
– Хорошо, что вы приехали, Дарьюшка! – плача, сказала Анна. – Эти, родня его, совсем озверели! Говорят, что я на Сергея порчу навела! Грозились дочку забрать, а меня в реку кинуть. Дескать, посмотрим, как ты выплывешь, а там в бане закроем да баню и запалим! Никто разбираться не будет!
Она снова заплакала. Дарья обняла ее и прижала к себе. Марко подошел к постели Сергея и положил руку ему на голову. Постояв так некоторое время, он перевел взгляд на Анну.
– Говоришь, с баней сжечь хотели тебя, овечка невинная? ...Жаль, рановато мы с Дарьей приехали. Надо было чуток повременить! – молвил, и насмешливая улыбка осветила его лицо.
***
Уважаемые гости канала, продолжение истории - в четверг! Ждем вас!
Пишите, ставьте лайки, если вам нравится наша история, делитесь ею в социальных сетях!
***
Картинки из Pixabay, ссылка: https://cdn.pixabay.com/photo/2016/11/20/12/49/time-1842673__340.jpg