Всего восемь лет было отпущено художнику Павлу Андреевичу Федотову на то, чтобы успеть написать свои известные картины.
Собственно, для этого он и поменял мундир капитана на штатское платье, и, стиснув зубы, решил стать живописцем, во что бы то ни стало. Что он терял? Многое: казённые харчи, полное довольствие, царские милости и уверенность в завтрашнем дне. Что ждало в туманном «завтра»? Годы нужды, недолгая слава, звание академика, психическое расстройство и кончина в тридцать семь лет. Впрочем, вглядываясь в федотовские полотна, ясно понимаешь, что его фатальный выбор оказался, безусловно, правильным шагом.
Павел Федотов никогда не был обеспеченным человеком ни по происхождению, ни по должности. В юности его жизнь проходила среди служивых людей; позднее, несмотря на признание творчества молодого живописца, осталась на орбите, где вращались люди очень среднего достатка. Нет худа без добра: пёстрая разномастная мещанская среда давала отличные сюжеты и колоритные фигуры, а острый наблюдательный ум Павла Андреевича живо перерабатывал выхваченные из будничной суматохи моменты в забавные картинки и образы.
Современники воспринимали полотна Федотова как остросатирические выпады против общественных устоев, и слава, которая пришла вместе с «Утром чиновника» и «Сватовством майора», сыграла, в конечном счёте, плохую шутку. Цензура сочла некоторые картины непозволительным вольномыслием, а за сим неизбежно последовали запреты на издание, холодность меценатов, финансовые трудности. Но в том-то и проблема, что Павел Федотов был не только гениальным художником, он был человеком с высокими гражданскими принципами, а стало быть, по-другому писать просто не мог. Именно поэтому в последних его работах появились нотки безнадёжности и отчаяния.
Совсем неудивительно, что «крёстным отцом», благословившим начинающего живописца на жанровые работы, оказался замечательный баснописец и публицист И.А.Крылов. Он первым разглядел у молодого человека искры занозистого юмора, посоветовав ему развиваться на поприще жанровой живописи. Так с лёгкой руки Ивана Андреевича и увидел свет «Свежий кавалер» (1848 г.).
Продвинутой публике XXI века трудно с первого раза разобраться даже с первым смыслом названия, не говоря уже всех более глубоких иносказаниях. А между тем два века назад любой мог рассказать, чем так гордится слегка нетрезвый господин в полураспахнутом халате. Низший чиновник хвастается перед кухаркой накануне полученным орденом Св.Станислава III степени, младшей наградой в российской чиновничьей иерархии.
Комично в этой ситуации всё: и явно несвежий после ночной пирушки герой, и его «античная» поза с торчащими во все стороны бигудями вместо лаврового венка, и ироничное выражение на лице кухарки, сующей под нос «кавалеру» драный сапог. Федотов тщательно выписывает малейшую деталь, доводя сцену до абсурда, подчёркивая: степень недавно закончившегося кутежа непомерно велика по сравнению с полученным орденом. Среди бутылок и сломанной мебели под соседними столами отсыпаются пёс и отставной солдатик; кот дерёт то, что не успели испортить ночью; а под потолком в клетке возится птаха, которой вовсе нет дела до мирской суеты.
Нет спору, от картины веет за версту сатирической ухмылкой. Но не стоит забывать объяснений самого автора, данных цензорам по поводу ордена, совершенно напрасно оказавшегося на старом домашнем халате чиновника… Мелкие радости «маленького человека», не избалованного похвалами начальства, настолько искренни и эмоциональны, что порой бывают по-ребячески глупы, но беззлобны… Таким образом, творчество Павла Федотова открыло новую страницу в отечественном искусстве, сделав жизнь «маленьких людей» основной темой реализма.
Автор: Лёля Городная. Вы прочли статью — спасибо. Подписаться