«У неё были дурные ноги. И — самое кошмарное! — она их не прятала. Что подтверждает — голова. Тоже, была дурная.
Случись, нашепчешь ей в послушное ухо: «Давай, сегодня — в брюках. Ну помнишь, клёш? Да, синие! Ну. В рубчик… Они тебе так. К лицу…» Она пожмётся и согласится, жалеючи. И вот, мы уже шкандыбаем по прошпекту. И метём 30 сантиметровыми раструбами мостовую. Я, правд, в мини. Юбке. Мне. Можно…
Но с годами, уговариваться стала всё жёстче. И покорячится, и выверты покажет. И насупится волчонком. Неее. Гиенкой. Хоть и один. Вид «хищных млекопитающих». Да разные! Семейством… Харррактер, понимаешь, показывать начала. Но — в итоге — всё равно. Согласие даст. Натура — внутри, сама по себе — мягкая. Согласная…
Пришли лихие времена. Ноги стали хужее, в разы. Гонор — упористый и неподвластный — в геометрической. Гардеробом — не скрою — прибавилась. Но, как ни странно, всё - юбоньки и платишки. Разной — стрёмной — длины и распущенности. Надуть в ухо уже не канало. А «уровень»-то держать надоть! А люди-то — с глазами и мозгами. Некоторые, и при стиле. И как повод какой, важный. Одни стыды и хлопоты! Ну не идёт — матрёна её задери! — в чём полагается! А всё своё желает надеть и продемонстрировать. Бл*! Что? Демонстрировать. Ноги — не кондишен. А публика — «ног» требует! Понты у её у самой е!
Что делать? Ума не приложу… Один раз, даже беседу провела. Строго. Слезой на глазу и голоском вживчивым не пожалобить. Говорю. Сведя брови домиком. «Ты с чего, мила моя. Решила, что выглядеть научилась. Тебе кто про то сказал? Выдай вражину — покараю саморучно».
Она, пос*удина, уже и носом шмыгнула. Типа, намекла — «ещё чуть, разревусь… будешь своих «гостей» гр*баных, сама развлекать… прельщать… ногами…» Я градус сбавила и вкрадчиво. Навалилась. «Ты пойми. Я ведь добра желаю. Сейчас не произведём. Впечатления. Заказ мимо нас прошмыгнёт. Тебе. Дуре. Ещё кредит за норку платить. Откуда деньги возьмёшь?..» Она лицом посуровела. Телом белым напряглась. Даже улыбкой поплыла. Нехорошей такой. Подозрительной. Помолчала, в ноздрю. Кивнула. Пообещала, клятвенно! «На открытие «бла-бла» явлюсь супер-пупер!»
Я ждать! А она — житинка медовая — в самом разухабистом и припёрлась. На крыльце, где я встречала её. Трепетно и без восторга. Хитро сквозанула: «Мне Михалыч сказал. По секрету. Предупредил, чтоб не болтала. N — как раз мои ноги и запали! Значит, ему виднее. Какие они должны быть. А ты от трендов отстала и в ногах больше. Не спец!» Крутанула коротким подольцем. Прищёлкнула залихватски пальцами. Ворвалась развратно в главную залу и рванула к шведским столам. Вы-пи-вать!
Издали. Я лицезрела. Толстые ляжки, мясистые колени, кривоватые — больше в О — голени. А так же, лодыжки — першерон умер от зависти. И стопы 39 размера! Во истину! Хороша Маша, жаль. Что наша…»