Вадим МАРУШИН,
действительный член Русского географического общества,
почетный краевед РБ,
мастер спорта СССР по туризму
За Кагой река Белая вновь изгибается дугой – очередной меандрой, но сохраняет свое общее юго-западное направление течения. Интереснейшие здесь места. Неподалеку от реки Белой, на берегу впадающей в нее речки Большой Авзян, находится одноименное старинное село Авзян.
Когда-то на месте поселка Авзян высился бор из корабельных сосен, и в нем в 1739 году располагался военный лагерь, а местные рудознатцы нашли вблизи него вначале железную руду, а затем и золото.
Геологическое строение района интересно и многообразно. И здесь на месте бывшего военного лагеря купцом Твердышевым и его родственником Мясниковым были построены Верхний и Нижний Авзяно-Петровские заводы – первенцы черной металлургии на Южном Урале, которые стали выплавлять железо уже в 1747 году. Работали они целых 175 лет. Даже в начале ХХ века, когда большинство уральских заводов уже не действовало, эти Авзяно-Петровские заводы работали на полную мощность. Только за период с 1918 по 1924 год отсюда по весне, во время половодья, до волжских городов было сплавлено 250 барок с авзянским чугуном. Сами заводы получали руду из десяти местных рудников. Уголь тоже был местным, для его производства использовался лес, который выжигали рабочие-углежоги в сорока специальных кирпичных печах. В долине реки Большой Авзян долгое время старательским способом велась и добыча золота: там, где находились золотоносные жилы, выкапывались шахты-колодцы, а затем в них по бокам пробивались штольни. Добытую породу поднимали наверх, используя ворот и прикрепленную к нему бадью. Поднятую породу промывали водой на специальных приспособлениях, называемых «вашгертами» или «шлюзами». Иногда там находили довольно большие самородки – до полукилограмма весом.
Много повидали эти дороги на своем веку. Весной 1774 года после поражения под Оренбургом Пугачев с отрядом повстанцев пришел в Верхний Авзян, чтобы пополнить свое войско новыми бойцами да получить от авзянцев отлитые здесь пушки. Пушки опробовали на мишени, установленной на скалистом утесе Каменной горы, – с тех пор утес зовется Утесом Пугачева.
Река Белая, не показывая своего норова, приближается к деревне Мурадымово. Встреченные острова лучше проходить по тем протокам, где берег выше, то есть у коренных берегов речной долины. Перекаты несложные, мест для стоянок достаточно, да и дров вдосталь, так что наверняка получится всласть посидеть у вечернего костра и попеть любимые песни.
…Бежит Агидель – и по пути как бы ненароком творит чудеса. То удивит проплывающих туристов скалой, что очертаниями своими похожа на каменного идола, то обнимает своими излучинами вставшие на ее пути горы, а то и прорезает их твердь силою своего течения. И тогда перед взором появляются «скальные срезы» с отпечатками давно минувших геологических эпох: белемнитами, разнообразными ракушечниками, вкраплениями щеточек кварцитов, кальцитов и иных диковин, что создавались природой миллионы лет назад.
При взгляде на Мурадымово невольно вспоминается моя первая встреча с местными жителями – было это довольно давно, летом 1958 года. В то время я был студентом лесного факультета Башсельхозинститута, и наш всеми уважаемый преподаватель Сергей Николаевич Козьяков предложил нам сплавиться на лодках по Белой. Предложение было весьма заманчивым, к тому же я уже получил туристский опыт, путешествуя по Алтаю. Группа наша была небольшая, всего шесть человек, считая и самого Козьякова.
В те годы наш факультет был «неродным» для института, так как был взят на 10 лет вроде как «в аренду» у лесотехнического института Свердловска. Поэтому мы всегда держались несколько наособицу и были очень дружны, а выпускники факультета всегда были готовы прийти на помощь друг другу. Зная это, Козьяков обратился к директору Авзянского лесхоза с просьбой изготовить три деревянных весельных лодки, на которых мы могли бы сплавиться вплоть до села Юмагузино. А это, считая от села Узян, 308 км.
Не только у этой деревни Мурадымово, но и у всех других деревень люди с удивлением глядели на нас, невесть как попавших в эту лесную глухомань. Дорог здесь в те времена практически не было, транспорта, кроме лесовозов и трелевочных тракторов, вывозивших с лесосек хлысты деревьев, тоже. Но зато весной во время молевого сплава древесины по Белой, который продолжался здесь почти до 80-х, в деревнях для лесосплавщиков организовывали выездные магазины. В них было все: сгущенка, тушенка и другие консервы, обувь, шик тогдашней моды – нейлоновые рубашки – и другие импортные товары, которые в магазинах наших городов нельзя было купить.
Жители деревень практически все участвовали в лесосплаве. Одни вывозили бревна к реке, другие следили за их прохождением в узких местах речной долины. В таких местах строили добротные рубленые дома с большими деревянными нарами для рабочих и печкой-буржуйкой для обогрева. Для туристов тех лет эти дома были надежным прибежищем в случае ненастья. За домами следили все. Туристы уважали тяжелый труд лесосплавщиков, а те благосклонно относились к туристам.
Жители деревень, которые встречались на нашем пути, были душевными и гостеприимными. О том, чтобы кто-то отказал продать молока или хлеба, просто речи не могло быть. Прекрасные были времена!
Рыбы было столько, что одной удочкой ловили на всю компанию. Многие, наверное, не поверят, но если тихо, не шевеля веслами, проплыть вблизи камышей, а затем резко опустить их в воду и таким образом пошуметь, две-три рыбины могли оказаться в лодке! Более полувека прошло с тех пор. Жители деревень изменились, да и туристы другими стали. Но все так же выходят на берег ребятишки и просят у туристов рыболовные крючки, все так же судачат аксакалы, приглядывающие за своими внучатами, купающими в реке лошадей. Изменилось многое, но национальный дух гостеприимства жителей прибрежных деревень сохранился. А это самое ценное.
* * *
…Скалы все чаще подступают к реке, образуя отвесные кручи с зияющими в них черными глазницами пещер. Некоторые из них заслуживают статуса памятника природы. В то же время часть их по причине частого посещения туристами и варварского, потребительского отношения утратили свою былую значимость. Этот недостаток частично был устранен в начале 90-х, когда была произведена общая сравнительная оценка всех пещер РБ, независимо от их официального статуса. Оценка велась по единой балльной методике Всесоюзного общества охраны природы. В результате только в горной части Башкортостана к памятникам природы были отнесены 23 пещеры, а к компонентам ландшафтных заказников, национальных парков и заповедников – 18. Всего же в каталог, созданный спелеогеоморфологом Ю. Соколовым, внесено уже более 1000 пещер.
Проникновение в пещеру всегда было связано со страхом перед мраком. Подобное состояние «временной смерти» подготавливало человека к глубокому мистическому восприятию таинства религиозных действий, раскрывающих основную идею мировосприятия – дилемму Жизни и Смерти. Пещера как бы «заглатывала» испытуемого, который воспринимал это как временную смерть, а затем «изрыгала из своего чрева» его уже перерожденным.
Эта архаическая ассоциация «чудовища-глотателя» и ритуальные обряды, связанные с пещерами, были известны до недавнего времени только по материалам австралийских исследователей. Однако исследования, проведенные В. Котовым в конце 90-х, обнаружили их отголоски и в башкирском фольклоре.
Кроме того, пещеры издавна являлись для людей и своеобразным убежищем в периоды войн и набегов чужеземцев. Люди укрывались в них и в периоды стихийных бедствий и катастроф.
После кромешной тьмы, пронзенной лучами налобных фонарей, неслышных полетов летучих мышей-крыланов, рассекающих черноту огромных полостей пещер, особо остро воспринимается свет окружающего мира. Как и чарующие закаты и восходы дневного светила, нежданные встречи с животными, нашедшими свой приют на речных берегах...
Поутру, когда первая песня иволги вплетается в хоровое пение проснувшегося леса, на восточной стороне хребтов, стерегущих покой реки, просыпается новый день: встает красно солнышко.
Каждый восход необычен. Он то пылает, а затем как бы нехотя растворяется в еще не замутненной зноем небесной синеве. То в виде тонких розовато-оранжевых облаков медленно, но неумолимо занимает свое место на просыпающемся небосводе.
Шаловливый ветер-утренник ласково развеивает, спуская с вершин прибрежных кустов и плакучих ив, легкий покров тумана. И тот стелется по глади реки, а затем редеет и незаметно растворяется…
Сразу за Мурадымово начинается каменистый перекат. Если воды в реке много, он может превратиться в несложную шиверу. Проходится она по середине.
Через 6 км встречается остров, а за ним большое село Байназарово. Раскинулось оно по обоим берегам реки. Перед деревней течение усиливается, так что следует плыть ближе к левому берегу, хотя так и тянет в сторону правого, к скалам. Надо иметь в виду, что посреди русла реки, ближе к правому берегу, на дне находятся камни с арматурой, так что будьте осторожны. Впереди виден автогужевой мост, а за ним – большой остров, проходимый обоими протоками.
…Переменчивой бывает погода на реке. Безветрие и летний зной могут смениться внезапно налетевшим ветром, несущим прохладу. Недавно безоблачное небо быстро заволакивается тучами. Они настолько тяжелы и переполнены влагой, что кажутся иссиня-черными, могущими в любую минуту пролиться, пронзенные сверкающими молниями. В это время все стихает. Прячутся мелкие зверушки, стихает птичий гомон, исчезают работяги-пчелы и муравьи. Усиливается и густеет запах цветущих трав. Лишь неугомонным кузнечикам все нипочем: их несмолкающий стрекот, как и прежде, разносится по умолкнувшей округе, готовящейся к предстоящей стихии.
Летний ливень обычно недолог. Для леса он что душ для людей. Свежестью листвы и ароматом умытых трав веет после него.
Леса на маршруте разные. То сосновые, источающие смоляной запах, то липовые со своим неповторимым медвяным духом, то березовое белостволье. Всем в лесу хорошо и благостно. Вслушайтесь в зеленое чудо природы, в ее музыку. И поймете, что музыка леса – это тишина, наполненная звуками птичьих голосов, шелестом листвы и живым журчанием родниковой воды.
Вы когда-нибудь задавали себе вопрос: что означает слово «друг»? В словаре сказано, что «друг» – тот, кто связан с кем-то дружбой: близкими отношениями, основанными на взаимном доверии, привязанности, общности интересов. Основываясь на этом постулате, следует относиться к красавице Агидели, окружающим ее горам, лесам как к близкому и надежному другу, бескорыстно дарящему нам радость общения с ним.
В лес сходить – вроде как на ярмарке побывать. Там всего вволю. Орехов и костяники, рябины и калины, шиповника и ежевики, крушины и черемухи. В закате июля малина со смородиной уже отошли, но их травяной взвар в котелке по-прежнему целебен и полезен.
В осеннюю пору дрема умолкшего леса нарушается печальным шелестом листа-падунца. Он тихо, не спеша срывается с крон деревьев и ложится рядом с ними, пластами покрывая высохшее лесное разнотравье.
В пойменном чернолесье старики-вязы в огрубевшей, отслаивающейся тонкими чешуйками коре-кольчуге внимают этой торжественной тишине. Чтобы не отстать от соседей, отпускают они по ветру с ветвей своих разнобокие листья. И те летят, кружат над землею, словно чирки-подранки. А уток разных вдоль реки в осеннюю пору летит множество. Летят они и понизу, почти касаясь речной глади, свистят крыльями поверх древесных крон. Как в замедленном кино, кружат меж залесенных хребтов и, найдя в реке удобный заливчик, планируют к его камышовым зарослям. А сколько лекарственных трав и разных грибов хранят бельские луга и леса!
Не доплывая одного поворота до деревни Тимирово (6 км), на правом берегу встретите прекрасную поляну с бегущим по ее окраине ручьем Майдашлы. Лучшего места для дневки или ночлега просто не найти.
Через 4 км от места ночлега встречается остров Верхне-Узянский. Правая протока очень широкая, но мелководная. За островом высится красивая скала. Вскоре, пересекая левый пойменный берег Белой, появляется устье реки Южный Узян. Река довольно широкая (15–20 метров), с быстрым течением. За устьем реки правобережная речная долина расширилась, и вскоре в понижении распадка коренного правого берега виден ручей. Метрах в 300 ниже его устья высится красивейшая скала, сплошь покрытая ярко-оранжевыми накипными лишайниками. Она имеет два названия – Башкирская Пята и Сарыташ (Рыжий Камень). Одна из легенд так объясняет название этой скалы, связанное с ее цветом.
Говорят, что давным-давно у одной башкирской женщины из близлежащей деревни Ново-Субханкулово родилась дочь, и волосы ее оказались ярко-рыжего цвета. Заподозрил муж, что жена изменила, загнал ее с дочерью на эту высокую скалу и сбросил в реку. С тех пор и имеет она кроваво-красный цвет.
Сразу за скалой начинается очень большой и глубокий плес. Вдоль правого берега тянется территория детского оздоровительного лагеря. Река делает последний некрутой поворот и устремляется к райцентру Бурзянского района, селу Старо-Субханкулово. До него рукой подать – 2 километра. Здесь можно и закончить ваше водное путешествие. В Уфу, до которой отсюда 360 км, ходят комфортабельные микроавтобусы «мерседес», а в Белорецк – рейсовые пазики.
На следующий год (а если позволяет время и есть желание встретиться с всемирно известной пещерой Шульган-Таш – то и в этом) можно продолжить маршрут: до заповедника, носящего имя пещеры, чуть более 50 километров. Этот маршрут наиболее насыщен природными достопримечательностями – скалами, пещерами, легендами, связанными с древним эпосом башкир «Урал-батыр» и рядом других народных сказаний.
