Тему этой статьи подсказало мне событие огорчительное, а именно отклеившаяся у зимних ботинок (не часто одеваемых в связи с необычно тёплой для зимы погодой) подошва. Да так она удачно успела - в точности после истечения срока гарантии. На соляной реагент не свалишь - нет у нас столько снега. И впору бы обругать современных жуликов, поднимающих продажи путём выпуска недолговечного товара, но вспомнила я, что проблема с подмётками имеет глубокие исторические корни, тянущиеся еще с времен дореагентных и экологически чистых (ну почти)...
Начну я мою историю с прекрасной графини Самойловой, в девичестве Пален, любимой модели художника Карла Брюллова, запечатленной на его бессмертных картинах. С мужем своим, графом Самойловым, Юлия Павловна разъехалась быстро, так как супруг был нрава неудержимого, мот и игрок. Далее они жили раздельно до тех самых пор, пока графиня не овдовела.
В 1846 году в Италии уже будучи 40-ка лет от роду (в те времена это уже почти преклонные годы) Юлия Павловна познакомилась с юным (на 20 лет моложе) тенором Пери. Между ними случился бурный роман, и графиня собралась замуж. Согласно действующему в то время российскому законодательству, чтобы получить разрешение на брак с иностранцем, она должна была продать все российские имения и даже отказаться от титула. Поэтому богатое село Кимры было выставлено на продажу.
А тут начинается самое интересное - к прелестной и влюбчивой графине пожаловала депутация от селян, которые предложили ей самовыкуп! Предложения подобного рода в тогдашней России были редкостью, разрешение на сделку испрашивалось у самого государя, и было получено.
Цену назначили по тем временам немалую - 495 тысяч рублей. У селян таких денег, естественно, водиться не могло, а поэтому они получили кредит, и не простой, а казённый с рассрочкой платежей в казну на 37 лет. Кредит кимряки выплатили в 1867 году, а вот на том, как они на эти выплаты заработали, стоит рассказать отдельно.
Кимры были селом в своём роде замечательным, мастеровым селом, и шились там сапоги, по всей Руси известные, на многих ярмарках бывавшие и в самой Москве продававшиеся. Но была в тех сапогах одна загвоздочка - подошвы некоторые особо ушлые умники норовили притачать картонные. Крашеные под кожу, жёсткие, как подошвенная кожа, но бумажные - ибо картон это тоже бумага.
Как впервые выявил и наказал бракоделов обер-полицмейстер Лужин описал в своей книге "Москва и москвичи" В. А. Гиляровский: "
"Его доезжачему всучили на Старой площади сапоги с бумажными подошвами, и тот пожаловался на это своему барину, рассказав, как и откуда получается купцами товар. Лужин послал его узнать подробности этой торговли. Вскоре охотник пришел и доложил, что сегодня рано на Старую площадь к самому крупному оптовику-торговцу привезли несколько возов обуви из Кимр.
Лужин, захватив с собой наряд полиции, помчался на Старую площадь и неожиданно окружил склады обуви, указанные ему. Местному приставу он ничего не сказал, чтобы тот не предупредил купца. Лужин поспел в то самое время, когда с возов сваливали обувь в склады. Арестованы были все: и владельцы складов, и их доверенные, и приехавшие из Кимр с возами скупщики, и продавцы обуви. Опечатав товар и склады, Лужин отправил арестованных в городскую полицейскую часть, где мушкетеры выпороли и хозяев склада, и кимрских торговцев, привезших товар.
Купцы под розгами клялись, что никогда таким товаром торговать не будут, а кимряки после жестокой порки дали зарок, что не только они сами, а своим детям, внукам и правнукам закажут под страхом отцовского проклятия ставить бумажные подошвы."
Таким вот нехитрым образом, жёстко экономя на сырье и хорошенько нагревая конечного потребителя, оставляя его босым и без денег после ближайшего же дождя, кимрские сапожники и возвратили казне государственный кредит.
После грянула русско-турецкая, и картонные подошвы снова оказались в ходу. И снова на дознаниях фигурировали Кимры. Потом была русско-японская, и по сопкам Манчжурии русские солдатики, обутые русскими же сапожниками, шлёпали замотанными в тряпьё ногами или в подобиях лаптей.
Начало Первой мировой войны для сапожников началось по пословице "кому война, кому - мать родна": от правительства поступили крупные заказы на армейскую обувь. Цена возросла как кулич на дрожжах, а вот качество продукции сами производители именовали «чумой», кимрские сапоги с картонными подошвами были обнаружены в одной из поставлявшихся на фронт партий.
Так что хоть и "учили" власти воровитых производителей, и плетьми, и судами, но как-только начинала где маячить солидная выгода, связанная с "экономией средств", так вся наука шла побоку..
Вот уже второй заход капитализма, а ничего не поменялось... Не любит наш производитель потребителя.
