Я хочу обнять тебя с одним парнем.
Она была из Кутаиси. Тбилиси не любили с детства. Лошади любили это. Во сне он видел, как его лошадь вместе со своими отрядами доставляла мусульман в Тбилиси. Джонни был мальчиком, бойцом, у него был большой нож и он хорошо говорил. Тем не менее, заказ был любим.
Ему было 16 лет, когда его отец передал наследственный бизнес в управление. Найдя управленческий талант, дела шли хорошо.
Она думала о многих вещах, многие идеи беспокоили ее.
Его отец сказал ему, что мы еврейского происхождения, и его также назвали евреем, хотя он был крещен в православной вере. Бабушка была армянкой, а бабушка была осетинской. Его жена была сначала армянкой (потом выгнали из дома и изнасиловали монахинь), а затем - Мардтиэля (родилась где-то между Доном и Волгой). Он хотел привезти своих непослушных двоюродных братьев в Грузию - он был уверен, что их не предадут - у него не было надежды на Кутаиси, больше на тбилисцев. Не один или два человека, но многие хотели успокоиться.
Он был верующим, но он не мог иметь дело с церковью. Церковь поддержала своих конкурентов. Ему не нравилось видеть бандитов и стариков, которые могли бы сначала заставить его, пожелать ему добра, потом пожертвовать деньгами ради церкви и стать хорошим парнем, даже епископом. Взятки не были уместны в церкви, они были внезапно благословлены священнической карьерой и так далее. Эймс плакал. Он хотел иметь раскол в церкви и кого-то, кто будет повышен Он поставил свой бизнес выше, чем церковь.
У него также были странные представления о налогах - как будто он должен был иметь предпочтения для грузин, но он думал, что наоборот - куда грузины пойдут, все равно будут здесь, а иностранцам придется платить меньше.
Многим он не нравился, многие боролись, он был безжалостен, и если бы вы помешали ему сделать это, он был бы уничтожен.
Что вы говорите о нем?
Что может сказать тбилисский человек грузинского сорта и джилаги, который в течение времени Шеварднадзе изменял человеку, украденному из сокровищницы, и пил грузинский тост с другим напитком, и теперь сорористы и либералы продали свою родину, потеряли свои рабочие места и лишили грузин?
Что говорят многие ревнивые политики, когда думают об иностранном происхождении как о шутке?
Что говорит грузинская мать, когда говорит сыну не выходить замуж за армянина, русского или мусульманина?
Что говорят новые православные христиане о православной церкви?
Что говорит грузинское производство, что спасет грузинское правительство, если оно не поможет иностранцам искать его?