Если вы пропустили, на ютюбе уже доступны три новых серии 4 сезона популярного тревел-сериала «Хочу домой». В этот раз Лёня Пашковский очень хочет домой из Африки. Мы поговорили с ним об африканских приключениях, новых героях, преданных зрителях и планах на будущее во время закрытого показа одной из серий нового сезона в офисе Туту.
Про шоу
Есть люди, которые не видели ни одного выпуска «Хочу домой». Как бы ты, например, своей бабушке объяснил, чем ты вообще занимаешься?
*** [ерундой]. Бабушка только это поймет)). Я снимаю истории о том, как такие же простые люди как моя бабушка, мои родители, мои зрители живут в непростых условиях. Очень странных. В параллельных реальностях, о существовании которых, зритель чаще всего даже не подозревает. Обычные люди, помещенные в необычные условия — такой слоган.
Обычный человек в необычных условиях — это ты?
Нет, я не про себя снимаю, про людей. В таких шоу как, например, «Мир наизнанку» очень любят героев а-ля самый волосатый человек-волк живет в Мексике. Или самый низкий человек на планете встречается с самым высоким. Я очень не люблю таких героев, я люблю среднего простого человека, который живет самой обычной жизнью. Но протекает она по каким-то другим законам и правилам, которые диктует ситуация, в которую он помещен.
Про новый сезон
Сейчас выходит уже 4 сезон шоу. Чем он кардинально отличается от предыдущих?
Я хотел в этом сезоне скрестить «Хочу домой» и блог «Редакция». Африка для наших людей — это абсолютно абстрактное что-то. Никто не знает какие в Африке есть страны, чем они отличаются и что такое Африка в принципе. Снимать африканские страны в отдельности смысла нет, никому это не интересно. Я планировал брать какие-то большие темы: стоит ли помогать Африке и как это правильно делать или почему Африка такая бедная. Раскапывать истории женщин в Африке или русских, которые здесь делают бизнес, и на примере нескольких стран делать один большой эпизод, рассматривая проблему со всех сторон.
Но ничего не получилось. Ни один эпизод из задуманных. Хотя я даже нафиксил каких-то героев заранее, даже с кем-то договорился. Не получилось ничего вообще. Потому что в Африке ничего не получается. По вине обстоятельств на ходу нужно было выкручиваться, и все получилось примерно как в первом сезоне: много фристайла, много неожиданных поворотов сюжета — гонзо-дурка такая не особо подготовленная.
Какие в этом сезоне страны?
В итоге получились только Кения и Уганда. Будет шесть серий из двух этих африканских стран. Это полсезона и еще полсезона будет из Латинской Америки.
Добивать будешь Латинской Америкой, потому что Африки не хватило?
У меня на краудфандинге была голосовалка: Что хотите? Африку или Латинку? И глосов было 50 на 50. В комментариях часто пишут: «Ну зачем про этих черных? Африка не интересно, давай Латинку». Как-то надо и нашим, и вашим.
Ты говорил, что специально не стараешься попадать в какие-то экстремальные ситуации. Но когда я смотрела первую серию этого сезона мне было страшновато — все эти люди с большими арматуринами. Ты случайно попал в такую ситуацию?
Да, вся эта история абсолютно случайна. Я пришел очередным утром в эти трущобы, чтобы снимать какие-то истории запланированные и мне проводник говорит: «Братан, сегодня выборы у нас тут, пойдем, если хочешь, посмотришь». Ну пойдем. И начался весь этот замес. Но получилась интересная штука. Я когда увидел эти летящие камни и арматурины, подумал — *** [вот ведь незадача], куда спасаться? Но когда вернулся в Беларусь, мне кто-то сказал, что у меня на голове была оранжевая кепка. А я был в общем-то в логове оранжевых. Наверное, это меня и спасло.
Про Африку
Что было самое сложное в Африке?
Коммуникация. Я не могу генерализировать, но у меня был опыт очень плохой. Договорить о чем-либо с кем-либо катастрофически сложно. Ты договариваешься, потом человек исчезает, появляется через неделю и исчезает снова на две недели. И, когда ты уже в Беларуси, тебе наяривают из Уганды: «Привет, а чо ты там хотел?». Братан, я тебе звонил месяц назад каждый день и ты мне говорил: «ой, я сегодня за границей на конференции», «я сегодня на собрании», «ой, сегодня у меня такие важные дела». А на самом деле они там сидят бобы кушают. Это катастрофа, все очень важных из себя строят, очень занятых. Ты платишь человеку в день столько, сколько он за месяц зарабатывает, и даже за эти деньги он поработать не хочет. Ему нужно просто ходить со мной — не то, чтобы очень сложная работа.
Из-за этого все рушилось каждый день. Ты ни с кем не можешь ни договориться, ни до кого не можешь дозвониться, дописаться, все тебя кидают бесконечно, просят деньги ни за что. По-хорошему нужно было потратить на организацию всех съемок полгода. А вот так с ходу очень сложно.
Поэтому только две страны?
Да, да. Я просто очень много времени потратил на пустоту.
Но ты доехал до Эфиопии, что оттуда привез?
Из Эфиопии ничего не привез, там я уже был настолько накален, понял, что больше не могу снимать, ничего не получится. Надо ехать успокоиться, потому что я готов задушить каждого встречного. Я на улице каждый день ругался с людьми, орал, пытался некоторым объяснить почему они не правы — меня очень легко завести. И это все превращалось в такие скандалы уличные.
Какой человек запомнился тебе больше всего?
Очень классного героя вы увидите во втором выпуске. Проповедник. Проповедников я особенно люблю африканских. Он такой прям, ух, любит свое дело.
Еще я пересекся с угандийским кинематографом. Это кино — абсолютный DIY («сделай сам»). И одна из серий будет как раз про киностудию на окраине Кампалы. Мужик в один прекрасный день решил «я хочу снимать кино» и снимает боевики угандийские с кунг-фу, самодельным оружием. Восхитительная история. Супер вдохновляющая. К вопросу про моего любимо героя сезона – вот это, наверное, он.
В Уганде я увидел много разных фильмов в разных местах, оказалось, что многие снимают. Просто берется камера, берутся люди, те, которые свободны рядом с тобой в данный момент и снимается кино. И это очень интересно. В Кении кинематограф более развит. А в Нигерии самое крутое африканское кинопроизводство — Нолливуд.
Будешь ли ты использовать какие-то наработки африканских киношников?)
Буду, конечно. Кунг-фу мне не хватает очень сильно в моих роликах. Это оживляет )).
Вся эта история особенно резонировала со мной, потому что примерно так же начинался «Хочу домой». Тебе просто очень хотелось и неважно, что ты думаешь: тревел-шоу – это супердорого, сложно и тебе нужны деньги, команда, техника. Ты просто взял поехал и снял. То же самое вот эта история про его кино. Чувака теперь возят по Штатам, по Канаде, Европе, показывают на фестивалях. Круто! А он просто очень захотел и все. И никаких отговорок.
Хотя свадьбы он тоже снимает, чтобы жить.
Что больше всего тебя в Африке удивило? Что там вообще не так, как мы привыкли?
Кухня. Угандийская и кенийская. То есть ее отсутствие. В принципе все, что за тысячелетия превратилось в национальную кухню – это бананы. Они там едят какие-нибудь чапати и плов, но все это привезенное другими людьми. Все, что они сами готовили и продолжают готовить – бобы, рис и бананы. И это, мне кажется, крутой индикатор развития культуры. В каком месте находится сейчас культура, если вы научились выращивать и готовить только бананы? Это многое объясняет. Многие вещи, которые тебя раздражают, они, возможно, объясняются вот этим. Не тем, что они тупые или ленивые. Просто культурный уровень другой. И мы поэтому друг друга не очень можем понять.
Но самое крутое в Африке не какие-то конкретные истории или герои, а осознание несовременности мира в понимании западноцентрического человека. В той же Кении очень гордятся, что они IT-страна с кучей мобильных разработок, хорошими бизнес условиями для инвесторов в этой теме. При этом там продолжают детей-альбиносов приносить в жертву. Например, на первой полосе государственной газеты ежедневной большущий материал про то, что 80 самых известных политиков и бизнесменов страны обвиняются в жертвоприношении детей с целью колдовства.
Удивляет сосуществование этих двух миров: вроде бы Кения уж там, на Западе: бизнес, технологии, и в то же время вот это. И это часть культуры, которая запрещена законом, но в ментальности пока еще это нормально — альбиносов продают, мы понимаем почему, ок, пусть продают.
Когда разные западные ребята рассказывают байки, что через 20 лет у нас будет весь мир технологичен, вылечен от всех болезней, мы будем на беспилотных машинах все ездить для меня это настолько далеко от реальности. Вы посмотрите, где находится две трети планеты и поймете, что это нереально. Калифорния, наверное, будет такой, а вся остальная планета не будет никогда скорее всего.
А еще меня поражает Иисус. Его могущество невероятно. Мы очень недооцениваем насколько Иисус управляет жизнью двух третей планеты. Для половины населения Земли – во-первых, это единственный интертеймент, который им доступен, во-вторых, их с детства изо всех сил окунают в религию. Ты разговариваешь с учителем кенийским, она говорит, я преподаю суахили и религию с первого класса. И так очень много где. И это тоже про сосуществование не очень совместимых миров. Ты вроде бы становишься прагматичным, технологичным. Саморазвитие, бизнес, успех. И при этом настолько веришь в Иисуса, что твои собственные усилия для достижения всего вот этого не очень-то важны. Важно насколько Иисус тебе поможет и насколько сильно ты будешь просить его об этом.
Про Латинскую Америку
Какие планы на вторую половину сезона, какие будут страны?
Мексика, Гватемала, Боливия. Перу, может быть. Я очень хочу вернуться в Венесуэлу. Но в этот раз точно не поеду, потому что на нее хочется заложить больше времени. Страна большая, хочется там глубоко копнуть. Хотя кто знает, может и поеду. Саша Федоров вот хочет поехать, может и поедем вместе.
Мне очень хочется туда, но и страшно, конечно. Там чем дальше, тем хуже, видимо. Тащить туда рюкзак дорогой техники? Опасно. Очень. И если снимать в Каракасе было еще окей — там более-менее за безопасностью следят, можно надеяться на то, что тебя никто не тронет. То наверное, если поехать куда-то на периферию, а это же самое интересное, там уже таких мер безопасности не будет и очень легко пропасть. Но можно же купить бронежилет.
Тебе было когда-нибудь очень страшно?
Очень страшно было только в Гаити. И то сейчас, гуляя по Африке, я понял, что, возможно, на самом деле там было не так страшно, как мне казалось. Это все отсутствие информации и вот эти страшные слухи, которых ты набрался перед поездкой. Из-за того, что ты ничего кроме страшных историй не знаешь про страну и узнать не можешь, пока не приедешь, то тебе не остается ничего другого кроме как бояться.
Я ходил и боялся каждого встречного. Хотя сейчас понимаю, что это была такая же примерно страна, правда чуть с большим уровнем хаоса, более высоким уровнем преступности, но в целом не так страшно, как я думал. Поэтому очень хочу вернуться и еще раз проверить — так или нет. Но там я каждое утро заставлял себя выйти из комнаты и думал: «я не хочу, я не хочу». Ты достаешь камеру и не можешь ее включить, боишься, потому что знаешь сейчас к тебе подойдут и начнут *** [цепляться]. Но денег у них на пистолеты нет, поэтому бояться нечего.
В Африке я был в сравнительно спокойных и безопасных странах — Эфиопия, Уганда, Кения. Там нормально. Конечно, высокий уровень каких-то ограблений, но это не то, что ты ходишь и боишься каждого встречного. Но агрессия даже по отношению к друг другу очень легко рождается. Главное, чтобы был триггер. Вышли политики, сказали: эти хорошие, эти плохие. О, пойдем закидаем камнями. Кто-то кого-то на машине сбил, долго не разбираются, могут выйти всей толпой, побить и поехать дальше. Они как я, короче, их легко завести. Эмоциональные ребята.
Как ты справляешься со своими эмоциями?
Держу себя в руках. Стараюсь.
Для тебя это прежде всего сложная работа, а не развлечение, как может кому-то показаться?
Конечно! Это ни разу не развлечение.
Про авторскую точку зрения
Ты нарочито снимаешь с нулевой позиции, хотя обычно у блогеров ярко передается позиция автора, почему у тебя не так?
Потому что я изначально не хотел снимать блог, не хотел быть блогером. Все тревел-блоги бессмысленны в плане познания мира, потому что ведущие не рассказывают о том, что видят, не пытаются в этом разобраться. Они просто транслируют собственную эмоцию и реакцию. Всё. Какова ценность этой реакции? Никакой по сути. Зачем ехать на другой континент, чтобы эту реакцию снять?
Мне хотелось рассказывать про места, про которые мы не очень знаем, чего-то про них понять и чтобы зритель про них чего-то понял. Но из-за того, что я не антрополог, не географ, мне сказать нечего в кадре. Только местные люди действительно могут какую-то более-менее правду рассказать о том месте, в котором они живут. Это главная причина по которой говорят местные и не говорю я — как бы я ни хотел сказать чего-то правдивого, скорее всего, я все равно совру. А когда врут они, это все равно одна из сторон местной правды.
Часто врут?
Думаю, что очень.
Про зрителей
Кажется, русский человек так устал от всех этих трущоб и странных обстоятельств жизни, что ему больше хочется красоту инстаграмную посмотерть. Но у тебя очень много постоянных зрителей, которые пишут, что Лёня лучше всех. А как выглядит портрет твоего зрителя? Кто он?
Я задавался вопросом, как мой зритель выглядит, очень долго, но кроме статистики ютуба у меня ничего не было — мужчины по большей части от 24 до 35 лет. Кто это может быть — непонятно. Но потом ты начинаешь встречать на улице людей, которые говорят: О, «Хочу домой»? И это люди супер разные: от хирурга в больнице до дорожного рабочего. Это реальные люди, которых я встречал, которые говорили, что меня смотрят. Они очень разные.
Во-первых, «Хочу домой» все-таки далеко не всегда про треш, страх и ужасные условия. А во-вторых, это про поиск какой-то надежды и внутренних сил сопротивляться тем условиям, в которых ты оказался. Поэтому, возможно, люди смотрят, потому что это придает им немножечко сил бороться. Неважно с чем. С какими-то обстоятельствами.
По России не хочешь поехать надежду поискать?
Не хочу. *** [побьют] )))
Подписывайтесь на канал Туту: с нами интересно