.
Что бы писать , и смотреть на вещи ясно, нужна отстраненность от мира, при которой видишь мир иначе, с точки зрения , если не ангела, то звезды на небосклоне, с той разницей, что эта звезда может стать тайным солнцем. Для отстраненности нужно одиночество, но не как изоляция, не как экзистенциальное противостояние миру , отчуждение, или же, романтическая дистанция от него, а как внутренняя тишина, в которой шорох ветра, восход зерна, пенье сверчка , или рост самой незаметной травинки, становится откровением самой высшей , или самой невыразимой тайны. Не только в восточном буддизме, но и в самых детских книгах Пришвина рождалось это ощущение, в эпоху СССР. И это и было ощущение - по сути, самое религиозное , из всех тех, которые мне, может быть, с детства, доводилось, когда -либо , испытывать.
