Дон Кастельон вскочил в полутьме, сначала не понимая, где он. Но, оглядевшись, он понял, что находится в гостеприимном доме. Кто-то приоткрыл к вечеру наружные ставни,и с улицы неслось далекое пение, ржание лошадей, мычание коров, идущих с водопоя, детские крики. Деревня проспала сиесту и ближе к вечеру ожила. Пастухи возвращались, ведя скот. Женщины разбирали своих коров из стада. Детишки играли в пыли. Старики вышли поболтать.
Жара спала. Духота еще не навалилась всей своей ночной массой. Вечер – самое хорошее время в Испании.
Потыкавшись в темноте, идальго не сразу обнаружил свою рубаху и штаны. Кто-то их выстирал и высушил, приведя в порядок. Сапоги были небрежно почищены слугой.
Наткнувшись на масляную лампу, дон зажег ее маленьким кресалом, которое всегда хранил при себе. Тусклый свет озарил его комнатку, низкую маврскую тахту, на которойон спал, такие же низкие кресла, ковры на полу и на стене. Ржавые мусульманские сабли, явно добытые хозяином в боях, но совершенно не ухоженные. Какие-то латные перчатки в печальном состоянии и закрытый шлем. Шлем был хорош.
Кастельон напялил его. Свободный и удобный. В таком хорошо драться. Обзор хороший.
Но самих доспехов не было. А драться в одном шлеме как-то смешно.
Он отложил шлем на место. Может еще и пригодится. Хозяин дома все равно не пойдет больше в бой в нем.
Он оделся. Постиранная одежда приятно облегала тело. От нее приятно пахло чистой водой, мылом и ветром, на котором она сушилась.
Дон загрохотал сапогами по деревянной лестнице. Мария выскочила и поприветствовала его. Она была то ли немая, то ли немного слабоумная. Но она не разговаривала, только жестами показывала.
Вот и теперь она махнула рукой к столу, приглашая отужинать. Холодные овощи, которые не доели за обедом и свежая мясная похлебка. Роскошь после многих дней странствия!
Ел он в полном одиночестве. Все были заняты домашними делами. По дому ходили, где-то говорили, шумели, стучали молотком. Раздавался хриплый голос хозяина дома, что-то приказывающий работникам. Те едва слышно отвечали.
Во двор завели лошадей и коров, пригнанных с пастбища. Стадо бодро простучало в загоны. Довольное лошадиное фырканье прерывалось мычанием коров.
Мария взяла ведра для молока и вышла доить. Столовая опустела.
Дон доел вкусный свежий хлеб, спрятав недоеденную краюху за пазуху и вышел во двор.
Солнце садилось. На улицах было намного больше народу. Чем днем. Все рассматривали пришельца.
-А-а-а!.. Вы, значит, гость нашего Андреса? Он хорошо говорил о вас. Идете драться за королеву?
Дон обернулся. Перед ним стоял местный священник. Невысокий пожилой человечек со сморщенным лицом и добрыми глазами. Необычное зрелище тут, где еще год назад царствовали мавры.
-Да, это я. А вы как тут оказались? Церкви же нет.
-Наша добрая королева насаждает католичество, истово замещая богохульные веры и культы истинным Христом! Я пришел с ее армией, сопровождая солдат и проповедуя им, поддерживая их дух в боях. Церковь мы построим, как только изгоним всех врагов Христа из пределов Гранады до самого моря. Это дело времени. А пока армия отдыхает – я служу среди мирян. Ведь они так долго находились под ужасной властью мавров! Многие пострадали или были убиты. Пережили страшные издевательства и казни. Но многие создали святилища в подвалах и тайных местах. Мне уже показали некоторые из них.
Священник перекрестился.
-Истинно говорю вам, благородный дон! Раз люди в жестокости устояли против и смогли укрепить и бороться за веру, то разве они не достойны, чтобы тут стоял могучий собор? Это будет памятью, данью всем пострадавшим за католическую веру!
-Мы построим собор, падре! Но только не тут, а в самом городе. Точно посередине! Чтобы он возвышался над всеми, как победа Христа над всеми неблагодарными и иноверцами!
Священник благодарно посмотрел на него, перекрестил и удалился по улице к кучке земледельцев, болтающих за стаканчиками вина. Вино пока было всё привозное. Мавры уничтожили все виноградники и сломали винокурни.
Кастельон не был особо верующим, но как истинный авантюрист, он добивался расположения наиболее важных фигур вокруг себя своим красноречием. Язык у дона был отточен на грамотную лесть, убеждение, отточенность фраз.
Вот появился еще один союзник.
Надо поискать хозяина дома и поговорить с ним. Но тот сам появился у ворот, закрывая их широкие створы на ночь. Дон поспешил помочь ему. Тяжелые полотнища врат, обитых крест-накрест железными полосами, встали в пазы. Упал тяжелый засов.
-Твой слуга хорош! Отдай мне его! Он мне за день столько всего починил! Толковый парень! Отличный столяр и плотник. Марию ему отдам в жены.
-Не-е-е-ет… Не отдам! –Улыбнулся Кастельон. – Он мне еще пригодится.
Морис показался с топором, неся на плече какие-то деревяшки. Встал к верстаку и стал править их, стесывая лишнее. Стружка летела ему под ноги.
-Чинит стол. Удлиняет ножки. Эти проклятый маврские столы настолько низкие, чтобы затекают ноги! Мы решили переделать всю мебель в нормальный вид. Что за привычка – жрать почти что с пола, как собаки! Надо есть сидя! Еще и табуреты сделаем.
-Это правильно. Вернемся в истинно христианский облик, Андрес.
Земледелец внимательно посмотрел на него.
-Ты что-то хотел спросить? Что-то важное?
-Утром пойдем к королеве ни свет, ни заря, а я не имею доспехов. Видел у тебя шлем, не отдашь ли его?
-Понимаешь… Не отдам. Памятен он мне. А доспехов нет. Мавры отнимали, что находили. Сейчас многие нанимаются совсем без кирас. Может в Гранаде трофеи есть? Соберешь себе. Ну, или с погибших христиан, если командиры позволят.
-Ладно. А шлем хороший.
-Я прятал его долгое время. Закопал под деревом и он там пролежал несколько лет. Пойдем в дом. Поедим.
Андрес отдал приказ молодому работнику, чтобы тот рано утром подготовил двух лошадей на выезд.
-Тут некоторые приходили, говорили, что идут сражаться. А когда видели трупы, пожарища, вонища, раненые, - так сразу и сбегали. Бывало и нанимались, получали оружие и дезертировали. Но таких мало. Их вешали сразу за городом после взятия.
-Поэтому ты подумал, что я иду в армию, чтобы немного помародерствовать и сбежать? Не, я не из таких. Войне скоро конец. Бежать сейчас смысла нет.
-Война меняет людей…
Дом собрался ужинать за длинным переделанным столом, подставив бочонки, ящики вместо табуретов. Тихо передавали друг другу пищу. Священник произнес стоя молитву. В полутемной комнате наступила тишина. Дон заметил на глазах у многих слезы. Ели молча, а после возблагодарили Господа.
Многие уже забыли молитвы за период властвования мавров. Священников тут давно не было.
Мария и работницы убирали кухню и мыли посуду, а мужчины принялись за домашнюю мелкую работу, починку, чистку. Все делали все то, чтобы большой деревенский дом был ухожен и удобен.
Кастельон заглянул в стойло к своей лошади. Та заметно приободрилась и уже не выглядела помирающей клячей. Она наставила на хозяина уши. Дон погладил ее по морде.
-Мы еще с тобой покатаемся…
