Миф о непринятии офицерами императорской армии власти большевиков документальных подтверждений не находит. 43% русских офицеров воевали против советов, но 30% вступили в РККА. Остальные придерживались нейтралитета.
Об этом факте знали и раньше. Еще в 1929 году националист и идеолог белого движения Владимир Шульгин писал:
«Одних офицеров Генерального штаба чуть ли не половина осталась у большевиков. А сколько там было рядового офицерства, никто не знает, но много».
Шульгин был прав. 639 офицеров и генералов Генерального штаба в служили в Красной армии, что равнялась 46 % от их общего числа.
Русский офицерский корпус накануне революции 1917 года
Перед началом Первой мировой войны в армии Российской империи находилось 40 тысяч офицеров и столько же было мобилизовано из запаса. Для ведения глобальной войны этого было мало. В общей сложности за три года конфликта в офицеры произвели 220 тысяч человек. Обучение проходило по ускоренному курсу и после его завершения военнослужащий получал погоны прапорщика, а не подпоручика.
По подсчетам доктора исторических наук Сергея Волкова общее количество офицеров за войну составило 300 тысяч человек. Учитывая погибших, пленных и не вернувшихся после ранения, в строю к революции оставалось 276 тысяч.
Рост численности офицерского корпуса кардинально поменял его довоенную характеристику. Потомственный дворянин, с 10 лет учившийся в кадетских корпусах ушел в прошлое. Если до войны почти 54% офицеров происходили из дворянской среды и только 26% из крестьян и горожан, то к 1917 году ситуация изменилась. Теперь более 60% офицерского корпуса были бывшими крестьянами. Особенно много их оказалось среди младшего командного состава пехотных частей, которые всегда находился на линии фронта.
Большая часть офицеров, подготовленных на трехмесячных курсах, были гражданскими людьми, попавшими в армию не по зову сердца или крови, а из-за глобальной мясорубки, названной Первой мировой войной. Учителя, торговцы, студенты, инженеры и сыновья зажиточных крестьян верой и правдой служили Родине, которая оказалась на грани трагедии. Однако офицерский корпус, переставший быть сплоченной корпорацией, наполнился случайными людьми, принявшими крушение Романовых и революцию с ликованием.
Царские генералы и красные командиры
Октябрьскую революцию 1917 года офицеры воспринимали по-разному. Многие не приняли большевиков, и они стали костяком белого движения, а кто-то вошел в состав национальных армий, сформированных на территории, получивших независимость окраин Российской империи. Но были и те, кто не только поддержал революцию, но и вступил в Красную Армию. Наиболее яркие представители царские генералы Брусилов, Снесарев, Бонч-Бруевич, контр-адмирал Альтфатер и многие другие.
Бывший генерал-квартирмейстер Александр Самойло командовал советскими фронтами, хотя его брат Павел служил начальником воздушного флота в белой армии Востока России. Маршалом РККА стал бывший царский подполковник Александр Егоров, а подполковник Дмитрий Карбышев дослужился до генерал-лейтенанта Красной армии и был замучен немцами в 1945 году. Полковниками «старорежимной» армии были Борис Шапошников – маршал РККА, Сергей Каменев – командарм 1-го ранга, Иоаким Вацетис – командарм 2-го ранга. Начальником военной академии имени Фрунзе был бывший полковник Генерального штаба Август Корк.
Кадровый голод
Большая часть офицерского корпуса не поддержала красный или белый лагерь. Однако большевики испытывала кадровый голод, поэтому 26 марта 1918 года Высший военный совет принял приказ о наборе в ряды РККА императорских офицеров, которых называли военспецами. Но даже после декрета о мобилизации большого наплыва не наблюдалось. По разным оценкам к тому времени в революционных войсках было от 765 человек до нескольких тысяч старорежимных офицеров.
Согласно приказу Реввоенсовета от 30 сентября 1918 года, «за переход офицера на сторону белых» семьи военспецов брались в заложники.
23 ноября того же года вышел еще один приказ, объявляющий мобилизацию в РККА всех бывших обер-офицеров, штаб-офицеров и генералов, возрастом 50, 55, 60 лет соответственно. Экстренная мера позволила большевикам за неделю призвать в армию более 50 тысяч военспецов и 9 тысяч военных чиновников.
Военспецы – командный костяк Красной армии
Окончательный ответ на то сколько офицеров перешли на сторону коммунистов один из самых дискуссионных в российской истории. Военный историк Александр Кавтарадзе отстаивает цифру в 75-78 тысяч человек, что равняется 30% от числа офицерского корпуса. Его коллега Сергей Волков говорит о 19—20 % дореволюционного офицерства. Доктор исторических наук Андрей Ганин, ссылаясь на архивные данные считает, что через Красную армию прошло 100 тысяч офицеров.
На первом этапе борьбы военспецы сыграли для победы большевизма огромную роль. Историк Кавтарадзе подсчитал, что из 20 человек, занимавших во время Гражданской войны должность командующего фронтом РККА, 17 были кадровыми офицерами армии Романовых. 22 офицера генштаба и 3 старорежимных полковника возглавляли штабы красных фронтов. Из сотни командующих армиями военспецами было 82 человека.
В период 1918 по 1920 год 209 кадровых офицеров командовали красными стрелковыми и кавалерийскими дивизиями, а 87 штабами дивизий. На должностях старшего и среднего комсостава военспецы также преобладали. Например, в 3-й армии Восточного фронта на декабрь 1918 года из 61 командира (от дивизии до батальона) 47 человек были военспецами.
Подготовка новых кадров
Советские руководители отмечали профессионализм военспецов, но они были: «глубоко чужды новому коммунистическому режиму». После победы над белыми большевики планировали экономическую и социальную перестройку России. При этом они еще не отказались от идеи мировой революции. Коллективизация и война с западными буржуями для военспецов была блажью и ненужной фантазии. Поэтому бывших офицеров постепенно вытесняли из армии и замещали на верные большевистским идеями кадры.
Царские военачальники обучали новых красных командиров. Они составляли 90% преподавательского и строевого состава военных академий, высших школ, ускоренных и краткосрочных командных курсов РККА. Если в 1918 году военспецами было 75% командного состава, то в 1918 их доля составляла 53%, в 1920 – 42%, а в 1921 – 34%. Таким образом военспецы своими руками ковали кадры, заменившие их самих.
Судьба царских офицеров и операция «Весна»
Репрессии против военспецов начались с 1925 года, когда коммунистический поход на Запад провалился. Они продолжали работать на преподавательских должностях и участвовали в создании советской военной промышленности. В 1928 году началось расследование дела о «контрреволюционном заговоре» военных инженеров, однако настоящий разгром военспецов начался через несколько лет.
В 1930 году ОГПУ начало кампанию против офицеров, которая называлась «Весна». Инициатором дела стал начальник Особого отдела Украинского военного управления Израиль Леплевский. Историки считают, что репрессии начались из-за страха советского руководства. Военспецы могут составить оппозицию большевикам, и подержать внешних врагов если они решат напасть на СССР.
Большая часть архивных документов, касающихся «Весны» не раскрыты, и удалось восстановить только малую часть ее жертв. Украинский историк Ярослав Тинченко выяснил, что было арестовано более 3496 тысяч военспецов, арестованных на Украине в Воронежской и Ленинградской области. Расстреляли 130 офицеров и генералов, четверо скончались в изоляторе во время следствия.
Доктор исторических наук Александр Зданович утверждает, что большая часть осужденных получила небольшие сроки лагерей, а некоторых военспецов оправдали и вернули на высокие командные посты. В 1937-1938 годах царские офицеры попали под репрессии, проводимые НКВД в рамках «Большого террора».
Автор: Александр Бражник