Второй месяц пошёл, как она рассталась с Костей: он просто не пустил её домой, ей пришлось идти пешком к родителям, а потом он привёз её вещи, когда представился лучший момент.
Мы шли к ней втроем. Ветер поднимался холодный, выл.
— Нет-нет-нет! — шептал Валера. — Здесь точно не пойдём!
— Рома с ней уже идёт в сторону парка. — заметил я. — Не успеем, надо сократить.
Мы повернули за угол и увидели Сашу и Рому, идущих вдоль дороги в парк. «Хорошо, что Саша плохо видит», — подумал я. Мы обогнули дом и оказались уже позади них.
— Как будто на «стрелку» идём, — заметил Валера.
— Или в казаки-разбойники играем, — добавила Лена.
Саша и Рома подходили ко входу в парк. Мы ускорились и догнали их. Первым Саша заметила меня, но, похоже, не сразу признала.
— Привет! — сказал я.
— Ого! — наигранно произнес Рома. — Как неожиданно.
— Ага… Пойдем присядем, — предложил я.
Впятером мы подошли к скамейке.
— Сядь, Саша.
По левую руку от Саши села Лена. Мы с парнями остались стоять.
— Итак, Саш, — после недолгой паузы заговорил я. — Как видишь, сегодня у нас состав не совсем обычный. Это первая в твоей жизни интервенция. Надеемся, последняя.
«Как-то несерьёзно начал», — подумал про себя и продолжил:
— Здесь сегодня собрались люди, которые беспокоятся за тебя. Каждый из нас может рассказать про твои похождения. И, поверь, это совсем не то, что нам хотелось бы о тебе вспоминать. У тебя есть проблема. Мы здесь только для того, чтобы на неё тебе указать.
Саша смотрела на меня большими глазами:
— Я… — начала она.
— Саш, подожди, — перебил её Рома. — Сначала мы все выскажемся, а потом ты. Мы с тобой не спорить пришли.
Три мужика стоят напротив неё. Чего-то хотят. Она вся скукожилась на скамейке.
Неделю назад я вернулся из деревни. Вечером мы должны были встретиться с Леной, моей девушкой, пойти куда-нибудь, отметить моё возвращение. Но она, как оказалось, уехала с Сашей в торговый центр. Саша позвонила мне, когда я только-только зашёл в квартиру:
— Можно я твою женщину на вечер займу? Я её потом на такси до дома довезу. Просто посидеть во «Фрайдисе» хотели, но Лена говорит, что ты её не пустишь.
—Ладно, дай ей трубку, — говорю. По Лениному голосу всё было понятно, — Ну что, не хочешь с ней там сидеть? Скажи ей просто, что я тебя типа не пустил. Мы не виделись целые выходные, нам нужно побыть вместе и так далее… Скажи и всё. Сваливай.
Однако они всё равно остались на «два коктейльчика». Лена звонила периодически:
— Саша уже совсем никакая, сидит за барной стойкой и пристаёт к барменам.
Говорит ещё, Саша напросилась на коктейльчик. Представляю себе, как она, пьяная, в рубашке с двумя расстегнутыми пуговицами, грудью навыкат говорит: «Молодой человек, а что бы вы могли мне посоветовать? Что-нибудь покрепче и послаще». Ей сделали «слив»: в кружку из-под пива вылили всё, что было алкогольного в баре. Через пару минут Сашу стошнило прямо на барную стойку, но даже тогда она отказалась уезжать. «Вот. Во-о-от! Пследний кок-тейль доп’пиваю и уходим», — после этих слов Лена собрала вещи и ушла, оставив Сашу одну. Я встретил Лену и отвёл её домой, а потом позвонил Саше. Она ответила так: «Мне на-а-а всех напл’вать, я прост хочу нажрац». У Саши был хороший друг, который часто её выручал, Валера. Я позвонил ему и рассказал всё, что там произошло. Валера согласился помочь за бутылку виски. Бутылку я ему купил, но он так её и не забрал. На следующий день он рассказывал, что поймал Сашу, когда та шаталась по магазину косметики в заблеванной кофте и тратила, не глядя, тысячи и тысячи на всякую ерунду, которой никогда бы и не воспользовалась. Когда Валера предложил ей поехать домой, она начала вырываться. Ему пришлось её подхватить и понести до машины. Люди, с сумками, уставшие от шоппинга, обожравшиеся в ресторанном дворике, с кричащими детьми наперевес, наблюдали, как мужик толщиной в тростинку еле волочит рыжеволосую девочку в заблеванной кофте. Он не повёз её домой, а оставил у себя. Наутро Саша, ни слова не сказав, просто вышла из его квартиры.
А через пару дней Саша завалилась домой к Роме на чашечку чая вся занюханная, швырнула пакет с порохом: «Смотри, чё есть. Будешь?» И глядит на него большими глазами, сквозь растрепанную челку. Глаза безумные, нижнее правое веко дёргается.
Рома рассказал про наркоту, и мы решили действовать. Придумали план: Рома таскает за собой Сашу, пока мы подтягиваемся, а потом садимся в парке и начинаем с ней серьёзный разговор.
Мы рассчитывали на то, что Саша будет сопротивляться, огрызаться на каждое слово, спорить, мол, мы тоже не святые — пьём, бывает, и похлеще. Но она держала удар стойко.
— Мы — твои друзья, — повторял Рома, — мы не диктуем тебе правила, не заставляем от чего-либо отказываться. Просто задумайся.
— Вы хотите, чтоб я бросила? Я брошу, я понимаю.
Лена сидела рядом и сочувствующе смотрела на Сашу:
— А то и правда нам пришлось бы идти к твоей маме.
Саша оживилась:
— Моей матери?
— Ой, Саш, это просто был вариант, — оправдывался я.
— Она, — вдруг выпалил Валера, — тебя сразу на место поставила бы.
Саша вспыхнула:
— Подожди, у меня есть вопрос. Это что же, ты, наверное, получается, хотел идти матери моей говорить? У тебя есть претензия — иди с ней конкретно ко мне, а не…
— Да пошла ты, не умеешь себя вести, а я тебе что, нянька, каждый раз вытаскивать тебя из дерьма, — разозлился Валера.
— Саш, — прервал его Рома, — мы тут с тобой разборки не будем устраивать. Дай ему высказаться, а потом решайте ваши вопросы отдельно.
— Санёк, — добавил я, — никто не хотел идти рассказывать всё твоей матери. Просто это был вариант…
Саша теперь ненавидела Валеру, это было видно по её взгляду. Она выбрала его предметом ненависти, и все обиды мира, что когда-либо постигали её, сосредоточились в одном несчастном тощем человеке.
Впоследствии, когда нам надоело гонять по кругу одну и ту же идею, мы решили закончить Сашину интервенцию. Она шла позади нас понурая, уткнувшись в мобильник. Мы тогда думали, что больше она никому из нас не перезвонит.
— Точно не перезвонит, — подытожил я, после того, как мы расстались с Сашей.
— Странно, что даже не спорила, — удивлялся Рома.
Несколько недель никто из нас не видел Сашу с алкоголем. Только стала она реже встречаться с нами, но оно и понятно.
Глаза до сих пор были бешеные, нервный тик не прошел, то она говорила громко и оживленно, быстро-быстро, постоянно перескакивала с темы на тему, то замолкала и скучающе посматривала в телефон.
Со временем в её руках появилась новая банка: теперь уже не пиво, а энергетик. Я думал, что её нездоровый вид именно из-за этого, потому что пила она очень много, по два-три энергетика в день. Она сама рассказала:
— Но я же не бухаю. А что, одну банку с утра энергетика, чтоб проснуться, другую — днём. Может, иногда вечером. Просто мне нужен адреналин, понимаешь…
Я пытался объяснить:
— Это же ещё хуже синьки. Ты хочешь, чтобы у тебя почки перестали работать, всё отвалилось?
— А я и не хочу жить долго, — Саша улыбалась.
Она сильно поправилась. Хотя хвалилась, что наоборот похудела на пять килограмм. «Смотри!» — она подняла майку, чтобы похвалиться магическим похуданием, но вместо поджарых кубиков выглянул расплывшийся живот.
Она перестала следить за волосами. У неё отросли корни, казалось, что концы волос ей выжгли.
— Сань, приведи себя в божеский вид! — даже Лена не вытерпела. — Так не должна выглядеть женщина.
— Да кому это нужно, мне мужиков не кадрить, да и вообще — я решила посвятить себя работе.
Потом мы не виделись ещё неделю. Как обычно, после работы я провожал Лену до дома, потом шёл на остановку. В этот момент у меня зазвонил телефон.
Звонил Валера.
— Алло?
— Здорова, Дима. Ты где?
— Здесь почти. Иду на остановку.
— А где точнее?
— Около Лениного дома.
— Я сейчас подъеду.
Валера никогда мне не звонил. Он приехал через пару минут. Я сел к нему в машину. Он был злой, давил педаль в пол. Вдруг остановился в безлюдном месте.
— Дим, — начал он. — Что происходит?
— В смысле? Ты мне скажи, что происходит.
— Что вы наговорили Саше? Она меня послала только что.
— А я тут при чём?
— Ты же с ней всегда общаешься. Скажи. Обещаю, я бить тебя не буду.
— Меня, — рассмеялся я, — ты вообще себе что навыдумывал?
Валера начал прогонять какую-то дичь.
— Я не понимаю, — сказал я раздраженно.
Он затараторил ещё быстрее.
— Я не по-ни-ма-ю, — повторил я медленно.
Валера фыркнул, вдавил педаль газа в пол, и на повороте мы чуть лоб в лоб не столкнулись с грузовиком.
— Да остановись ты! — я сильно ударил по торпеде, и это, вроде бы, подействовало. — Нормальным будь. Давай пройдёмся.
Мы вышли из машины, и свежий воздух подействовал на Валеру успокоительно.
— Я пришёл к ней поговорить. Она сидела на лавке перед домом. Вся трясётся, с кем-то говорит по телефону. Я подошёл к ней и сказал, что нам нужно поговорить. Сначала она просто не отреагировала, а потом послала меня. Ты не знаешь почему?
— Валер, меня же там не было. Могу позвонить и всё узнать.
— Давай.
И мне пришлось звонить, играть в дипломата, выслушивать мнения сторон, пытаться вести переговоры. Вышло коротко и неудачно. Когда я положил трубку, Валера заявил:
— Она нюхает «порох» с какими-то наркоманами с Поречной. Не знаю, как ты, а я больше никогда и ничего ей не буду делать. В следующий раз, когда она обдолбится, нажрётся – 777-1-777 – телефон такси. Всё, давай, Дима.
— Да, может, ещё помиритесь?
— 777-1-777, — он развернулся и пошёл.
Валера был первым человеком, отвернувшимся от неё, и тогда я не знал, смогу ли я найти силы и не отвернуться от Саши так же, как человек, который был её другом детства, всегда готовым прийти ей на помощь (пусть и иногда за символическую бутылку виски).
— Почему можно расставаться только с теми, с кем у тебя хреновая любовь? — рассуждал Рома. — Почему бы нам просто не сказать ей: Саша, мы тебя бросаем и расфрендить её на фиг.
Мы смеялись, конечно, с каждым разом с Сашей было всё тяжелее и тяжелее, мы знали, что теперь никакая интервенция уже не поможет.