Найти тему

Такая мерзкая погода

В маршрутке он сидел рядом со мной на передних сиденьях и всю дорогу болтал по телефону.

– Да, это я машину продаю. Да не, нормальная. Не битая – чуть бочина поцарапана – я по пьяни столб задел. Не, в остальном всё норм. Нет, много не сброшу – мне некуда торопиться. Да я бы вообще не продавал, если б не лишение.

– Да, всё правильно, продаю. Нет, не битая, чуть поцарапана. Да машина новая, пробег двадцать тысяч. Да я бы её и не продавал, но у меня лишение. Прикинь, попался опять пьяным за рулём. Да, второй раз. Да, спьяну и поцарапал на детской площадке. Ага, парковался уже. Ну и с горя напился ещё больше и поехали кататься с другом – ну и попались ментам.

– Мам, не могу разговаривать, я в маршрутке еду, мешаю водителю. Да всё нормально, мам. Я сам позже позвоню. Мам, да успокойся, всё хорошо. Да не буду я пить – в тот раз попил. Да и не на что. Мам, да некогда, водителя отвлекаю. Щас тоже сшибём кого-нибудь. Да шучу я, всё, пока.

– Да, продаю, всё верно. Нормальная. Отличная даже – я бы не продавал. Нет, не новую взял – ментам пьяный попался. Ага, лишение. И штраф двести сорок тысяч. Ага, прикинь. По-пьяни, конечно, как ещё так попадёшь. Да чуть человека не сбил – еле успел вырулить. Ну как вырулить – влетел в «КИА». Ну конечно гнал – не знаешь что ли, как спьяну бывает? Да нет, с пассажирами в КИА всё нормально, она пустая на детской площадке была запаркована. Ну да, ночью дело было. Приезжай, посмотришь – я тебе говорю – зверь, а не машина. Двести влёгкую выжимал.

– Алё, мам, нет, ещё не доехал. Ну конечно, долго – это же маршрутка. Да, да, сам виноват. Мам, давай потом, я перезвоню.

И вот так всю дорогу. Мы с ним вместе на конечной вышли. Мне стало интересно – правда он пить бросил?

– Братан – говорю – не хочешь выпить? Ты, я слышал, на мели – я угощаю.

– А что за повод, дружище?

– Да деньги лишние появились неожиданно. А я на них уже не рассчитывал.

– Карман жмут теперь, что ли?

– Да можно и так сказать. Ну мы же не все пропьём – так, по паре банок.

– Ну погнали. Ща, только матери отзвонюсь, что доехал и всё нормально. Хотя это надолго будет. Лучше телефон вырублю, потом перезвоню.

– Будут же по машине звонить.

– Да они весь день звонят, часок подождут.

– Ну добро, погнали.

Мы зашли в местный бар. Я кивнул бармену. Он налил нам по литрухе Чешского. Я наконец рассмотрел Лёху, моего нового приятеля. То ещё краснощекое и вихрастое чудо. Моложе, чем показался мне в маршрутке.

– Надо же, ни разу тут не был, хотя живу рядом. Внизу, на Паустовского.

– Там ещё пара баров, наверно, ты туда ходил.

– Ну да, бросишь машину у дома – и туда. А досюда не добирался ни разу. А ты тут часто зависаешь?

– Нет, с другом иногда заходил.

– А чего щас ему не позвонишь?

– Он сегодня не может.

– Ясно. Так что за деньги? Премию что ли получил?

– Не, другу обещал занять на полгода, он своё дело открывал. Но ему больше не надо.

– А, понятно. А меня прав лишили.

– Да я слышал.

– Ага. Прикинь – какая непруха. Ездил с корешем за добавкой и возле дома впаялся в КИА. Ну, мужичок выбежал, вызвал гайцов, думал я убегать буду. Ну ниче, пока они приехали, мы с ним уже порешали. Написал расписку, что всё отремонтируем за мой счёт. Пришлось ментам дать за беспокойство. Ну и мы с корешем накидались с горя.

– Да вы бы и так накидались.

– Да запросто. Ну короче, накидались и поехали кататься. И прикинь, только разогнались – какие-то крендели дорогу переходят. Ну я по тормозам, юзом – и заборчик зацепил. Прям тем же местом. Деятели по съёбам. Мы с корешем выскочили, я ору на них. А на перекрёстке, прикинь, как раз гайцы стояли.

– Хоть не те же самые?

– Не, другие. С теми я бы договорился. Ну и прикинь – какая картина маслом. И создание аварийной, да ещё мы пьяные в дюбеля. Ну и оформили по полной. Теперь триста косарей торчу в сумме и лишение. Вот приходится тачку продавать. Прикинь, непруха, да?

За время его рассказа мы успели уговорить уже по второй литрухе и сейчас пили по третьей. Удивительно хорошо пошло.

– Да какая непруха? Сам же виноват – сидел бы дома, ничего бы не было.

– Так закончилось же всё!

– Пешком бы дошли, магазины на каждом углу.

– Да дождь моросил. Ну и думали, сгоняем по-быстрому. У тебя так не бывает?

– Нет, я пешком хожу.

– Мне теперь тоже придётся. Пошли, покурим.

Мы вышли на улицу. Лёха закурил.

– А чего у тебя друг не стал занимать-то? Передумал?

– Нет, не передумал. Он умер.

– Ох, бля. Соболезную.

– Да ничего, ты же его не знал.

– Ну да. А чего с ним случилось-то?

В этот момент я коротко и сильно ударил его с левой, целясь в район печени. Он, скрючившись, отшатнулся на полшага.

– Эй, ты чё, охерел?

Но я уже ударил его правой со всей силы в лицо. Он упал. А я левой ногой ударил его куда-то под рёбра. Он скрючился. Пашу неделю назад вместе с женой сбил возле дома какой-то пьяный или накуренный мужик. Одна из первых мыслей (не первая, но одна из первых) была – хорошо, что не успел занять денег. Кто бы мне теперь их возвращал. И теперь я ненавидел себя за эти мысли. Я сел сверху на Лёху и что есть силы ударил его с левой по лицу. Замахнулся ещё раз, но в этот момент меня оттащил выбежавший на шум бармен.

– Эй, ты чё? Успокойся хватит с него.

– Да всё, я спокоен. Не держи меня.

Он отпустил.

– Иди домой, и неделю не появляйся.

Бармен склонился над Лёхой.

– Я ему ничего не сломал?

– Нет. Вали уже.

И я спотыкаясь, побрёл в сторону дома. Опять моросил холодный дождь. Нет ничего хуже, как в такую погоду закапывать могилы.