Позавчера утром было так солнечно, а дома ни кофе, ни хлеба, и я подумала: сейчас бы выйти и сразу в Париж в шляпке и туфлях на каблуках, сесть за столик на тротуаре и медленно завтракать. Выйти пришлось в Москву, притом в кроссовках, и сесть с краю в сетевой кофейне. Но столик был у окна, да еще и выложен стеклянной мозаикой, и она сияла на солнце, как разноцветный мармелад: облизать нельзя, но можно не бояться, что растает. У официантки оказалась такая красивая ровная спина, что я не удержалась и спросила, не занимается ли она танцами. Тогда она тоже засияла и сказала – ДА! Мы поболтали о нелегкой жизни танцоров – мне ли не знать!), и она удалилась, танцуя одной спиной. А прямо рядом, ну честное слово – сидели два француза и говорили, ворковали, курлыкали на чистом французском! Я даже пыталась заснять их для 15-секундного видео в Инста (типа, городские зарисовки, тэг «атмосферно»), но одумалась.
Это было как чудо. Как будто я все же вышла в Париж.
Долго и уверенно звуки французской речи вибрировали в воздухе, неправдоподобно органично они сливались с запахами пекарни. Раскаты и перекаты! Возможно, французы говорили, например, про механизацию, деталь двигателя или бухгалтерию по проекту (что одинаково непереводимо с французского и с родного). Ну, и что. Можно было отвернуться и представлять молодого Бельмондо или поросшего щетиной Венсана Касселя. И было бы похоже, что они тоже рядом. И говорят об обыкновенном.
Об обыкновенном, кстати, труднее всего говорить интересно. И важнее всего.
Хорошо еще эти французы не ели круассаны (обмакивая их в кофе), был бы перебор и лубок. Они-то вообще ничего не ели. Малюсенькие чашечки с эспрессо, стаканы с водой с лимоном. Случайно я видела, сколько они оставили на чай – рублей 12 горсточкой монет.
Да.
Но я купила багет.
Его можно откусывать сегодня, смотреть на туман и думать о Париже, солнце и танцах.
