Кистью русского мастера написана одна из самых древних и прекрасных икон Умиление — Белозерская икона Богоматери (вторая половина XII — начало XIII века. Русский музей). На ней Мать с Младенцем представлены в той же позе, что и на знаменитой Владимирской иконе Богоматери, написанной византийским мастером. Но впечатление всё-таки чуточку иное.
Когда мы смотрим на этот Образ, в нашей душе появляется горячее сочувствие Матери, знающей, что Её сын обречён на муки Распятия. В широко распахнутых глазах Богоматери больше открытой печали. Сын изображён с пропорциями фигуры не младенца, а взрослого человека, и Личико Его скорее старческое, нежели детское.
Можно подумать, что русский мастер просто не справился с изображением ребёнка, но это не так: соединяя черты младенца и взрослого, даже старого человека, иконописец сумел напомнить молящемуся, что на руках Богоматери не ребёнок, а воплощённый — то есть принявший облик человека Бог — в едином Лице Отец, Сын и Дух Святой.
Истину эту постичь умом невозможно, в неё можно только верить. Посмотрите: на Белозерской иконе не Мать защищает испуганного ребёнка, как, например, в картине Рафаэля, а Сын утешает мать, обхватив её рукой за шею. Так понимал этот Образ русский мастер.
И в то же время икона вполне соответствует иконографическому типу: и поза изображённых, и цвет их одежд те же, что во Владимирской иконе Богоматери Умиление. Хотя всё немножечко иное. В ней более яркий, горячий и напряжённый колорит, хотя изначально нимбы — сияние вокруг головы, которое всегда в иконе есть символ божественности, святости изображённого, — были розовато-оранжевые. Если присмотреться, на нимбе Богоматери справа можно увидеть пятнышко первоначального цвета.
Русский мастер смелее изменял видимые формы, его живопись более условна, ибо он не был так связан традицией миметического (живоподобного) изображения, как византиец, имевший за плечами многовековые античные традиции изображения человеческого тела.
Но эта условность иконной «живописи» отнюдь не наивна, да и «живопись» иконы не есть живопись. В том-то и тайна благодатного образа: он представляет человеку не явление «живого» мира, а Божественную Сущность мира Горнего. И не потому в иконе анатомически не разработаны руки или стопы, а Христос-Младенец изображён «неправильно», «непохоже» на живого ребёнка, что мастер плохо видел, чем тело младенца отличается от тела взрослого человека, и не умел рисовать. Мастер изображал Силы Небесные и души человеческие, у которых нет и не может быть костей в пятках. Да есть ли и пятки? В иконе перед нами — не земная плоть Богоматери и Младенца, но Божественная из Сущность.
А вот на полях Белозерской иконы, на ярко-синем фоне можно видеть изображения пророков и святых жён, которые, скорее всего, писал мастер-византиец: об этом говорят и более выдержанные пропорции лиц, и изысканная холодная гамма с преобладанием голубых, светло-зелёных, сиреневых и холодных розовых цветов.
Нонна Яковлева
