Набор желающих стать колонизатором Марса начнется ранним утром. К зданию приемной комиссии за неделю выстроилась очередь, навевающая воспоминания о советском прошлом или временах Великой Депрессии в США. Многие добровольцы пришли с палатками, а вдоль шеренги курсируют тележки с едой и напитками от благотворительных фондов.
Члены приемной комиссии перебирают стопки бумаг на столе, просто чтобы унять мандраж. Выживание первой колонии во многом зависит от них. Одна ошибка - и вместо процветающей колонии на Марсе будут обгоревшие руины, заносимые ржавым песком.
Чуть поодаль от очереди бурлит пикет под радужными флагами. К небу вздымаются транспаранты с обличающими лозунгами: «Марс для Всех!», «Нет колониальной дискриминации!», «Не позволим нацистам диктовать свою волю!».
ЛГБТ активистам, самым неадекватным и полностью отбитым от реальности, категорически не понравился отказ принимать геев в экипаж. Несмотря на квалификацию и полезные навыки. Им от чего-то невдомек, что способность к размножению для колонизации на втором месте по важности.
Прошедших комиссию ждет вторичный отбор психиатрами, удаление зубов мудрости и аппендикса, как перед командировкой в Антарктиду. Так же придется отказать диабетикам и тем, чьи болезни вполне сносны на Земле, но в космосе и Марсе превратятся в проблемные.
Вой мигалок заставил встрепенуться членов комиссии, вдоль очереди вальяжно едет лимузин—мерседес. От машины веет богатством и властностью. Обычный человек, если будет откладывать каждую копейку, жить в коробке и питаться ложкой риса в неделю, сможет купить такую к девяноста девяти годам.
Да и то побитую, без колёс и мотора.
Авто остановилось в начале очереди, с пассажирского места выбрался стог сена в черной рясе. Оглядел ожидающих сверху-вниз, словно мусор у дороги, и двинулся ко входу, игнорируя возмущенные крики. В кабинет вперед попа вошло пузо, раздвинуло скромный дверной проем, почти вырвав из стены. Здание мелко подрагивает от каждого шага, кажется, слышно, как стонет от натуги несущая стена, а пол прогибается подобно батуту.
Служитель культа по-хозяйски опустился в кресло, сцепил пальцы в замок на животе и прогудел:
— Ну так что, здеся набирают люд на полёт к Марсу?
Члены комиссии одинаково скривились, ожидая стандартного бреда о небесной тверди, плоской земле и обвинений в сатанизме. Поп заёрзал, удобней пристраивая складки на подлокотниках, поправил крест — здоровенный, как у бандита.
— Ну, что застыли? Записывайте меня!
В кабинете повисла тишина, наконец, глава комиссии поправил очки и, откашлявшись, спросил:
— Эм, а что сподвигло вас на... подобный шаг?
— Как что? Воля Божья! Низя на другую планету без веры! Тем паче, ну не муллу же брать или, тьфу-тьфу, раввина? Лучше меня, истового православного батюшку! — Слова с трудом перекатываются через нижнюю губу, как сальные пельмени. — Детишек будущих, опять же, надо крестить, а то помрут. Некрещенные вообще не выживают — наука недавно доказала!
— Ладно... допустим...
— Церквушку соберу, — перебил поп, даже не заметив попытки ученого заговорить, — да патриархат организую. Буду, значится, Марсианский Патриарх!
Ученый, входящий в комиссию, побледнел, с ужасом взирая на сухопутный аналог кашалота и прикидывая, сколько будет стоить отправить его хотя бы на орбиту. Ведь доставить к станции даже один килограмм стоит баснословных одиннадцать тысяч долларов. А ведь понадобится индивидуальный скафандр, абсолютно новой модели. А как... «это» перенесет нагрузку в несколько Же? А расчеты приземления, количество провизии, необходимой для поддержания колонии?!
Да он же единолично объест пять человек!
— Так, подождите, если мы правильно поняли, вы хотите в состав первой колонии?
— Ага, — ответил поп, посмотрел на комиссию, как на блаженных, не способных утереть слюни, — где расписаться?
— Подождите! Давайте всё же проведем собеседование.
Культист закатил глаза и фыркнул, как морж.
— Ну чё, давайте, коли так хотите.
— Ладненько... начнем. Какое у вас образование?
— Пять лет семинарии.
— А профессиональные навыки? Колонии очень нужны врачи, строители, учителя и...
— Я спасаю души! Нет ничего важнее этого!
— Ясненько, а чем, собственно, вы будете полезны?
Лицо попа налилось дурной кровью, будто в медузу прыснули краски. Он угрожающе приподнялся, сопровождаемый облегченным скрипом кресла, проревел:
— В смысле?!
— Каждый колонист — специалист. Чьи навыки помогут человечеству выжить на Марсе. Почему мы должны взять вас вместо, ну скажем, медика или инженера?
Глаза, доселе прятавшиеся меж двух складок жира, вспыхнули праведным гневом. Поп затрясся, как ком желе на ветру.
— Да я...! Я благословляю! Отпускаю грехи! Я СПАСАЮ ДУШИ!
— Замечательно. Как это поможет выживанию колонии?
— Выживанию?.. ВЫЖИВАНИЮ?! О ВЕЧНОМ НАДО ДУМАТЬ, А НЕ О МИРСКОМ! Что наша жизнь перед угрозой вечных мук за грехи?!
— Вынуждены вам отказать.
Лицо попа из красного обратилось в молочно белое, губы мелко затряслись. На миг показалось, что он бросится на членов комиссии.
— Гореть вам в Аду. — Процедил поп и под общий выдох облегчения двинулся к выходу.