А как все мило начиналось... Хотя, кого я обманываю - совсем не мило. Младшему сыну задали выучить наизусть басню Крылова "Стрекоза и муравей". В шесть лет. Стрекоза и муравей. Но не суть.
С возрастом вещи, которые раньше принимал, как абсолютные - например, безгрешность родителей - начинают восприниматься иначе. Поэтому после пятого или шестого прочтения басни я усомнилась в привычной со времен школы трактовке.
Смотрите. Бедная легкомысленная стрекоза, которая по своей природе не умеет ничего делать, кроме как беззаботно тусить (или, по другому "умеет жить", а этим талантом обладают далеко не все) в трудную минуту обратилась за помощью к более рациональному соседу. И что она получила?
«Ты всё пела? Это дело: Так пойди же, попляши!».
То есть он безжалостно выгоняет безответственную стрекозу на верную погибель.
Ну, не мерзавец ли? Ведь даже нищие котята из "Кошкиного дома" пустили свою высокомерную тетю к себе в подвал после того, как ее дом сгорел.
"Нет", - ответила моя подруга. - "Мораль читать ей, конечно, не стоило, но в остальном - его право: не хочет жить со стрекозой - и не обязан. Выбор стрекозы - гулять, а муравья - не пускать стрекозу в дом".
И пока я думала, что ответить - о доброте, взаимопомощи, человеколюбии - получила вдогонку еще один довод:
"Получается, что мы все мерзавцы - живем в своих теплых домах, пока в стране столько бездомных?"
Тут я вспомнила один случай из своего детства и прикусила язык.
В начале 90-х мы с мамой возвращались из комиссионки, куда ходили довольно часто, чтобы хоть как-то дожить до следующей маминой зарплаты. В переходе злая старушка просила милостыню. Помню, она меня сильно поразила. Во-первых, потому что в то время уличные попрошайки еще не стали массовым явлением. А, во-вторых, она так злобно рассказывала маме о своих бедах, как будто именно мы в них и виноваты. Не понравилась мне она.
А мама остановилась спросить, не нужна ли старушке еще какая-то помощь, кроме еды и денег. Старушка охотно рассказала о неблагодарных детях,молча взяла продукты. которые мы с мамой купили на вырученные в комиссионке деньги, и отошла в сторону, что-то бормоча под нос.
Мама задумчиво посмотрела ей вслед и неуверенно спросила:
-Может, возьмем ее к себе жить?
Мне было чуть больше десяти. Я в ужасе вытаращилась на маму:
-Она же уже очень старая! На что мы ее хоронить будем?
В общем, старушку к себе мы так и не взяли.
И выходит - я и есть тот самый самодовольный муравей?
Или все-таки мы можем с чистой совестью жить по закону: "Я никому ничего не должен, и это мой выбор".