Есть распространенное мнение, что в XIX веке клавесин из исполнительской практики и композиторского поля зрения вытеснило всемогущее фортепьяно и вернулся он только к середине XX века. Представляете? Больше 100 без клавесина, а потом взрыв! Внезапно все в Европе начинают им увлекаться. Ванда Ландовска оказывается символом мифической эпохи "возрождения клавесина". А так ли это на самом деле?
Несомненно, в XIX веке именно рояль был основным клавишным инструментом, но остальные никуда не исчезали. Органы остались в церквях и даже появились в концертных залах со временем. Клавесин же просто ушел со сцены (а был ли он там ещё вопрос) и занял свое место в аристократических гостиных, где на нем исполнялась музыка, а композиторы, никогда раньше не видевшие этого инструмента могли с ним познакомится. На клавесине с удовольствием играли Игнац Мошелес, Морис Равель, Жюль Массне, Мануэль де Фалья, Франсис Пуленк и Клод Дебюсси. Последний, к сожалению, так и не реализовал свой замысел Сонаты для гобоя, валторны и клавесина.
И сам собой напрашивается вывод, что клавесин оказывается никуда не пропадал, ведь с момента смерти Йозефа Гайдна (а он между тем писал сонаты в том числе и в расчете на клавесин) в 1809 году и до "Исторических вечеров клавирной музыки" Мошелеса в 1836 году прошло всего 27 лет. 27 лет – это даже меньше, чем одно поколение. И никак не похоже на исчезновение, за которым последовало возрождение.
А Ванда Ландовска, главное клавесинное имя начала XX века, на самом деле ничего не возрождала. Она вместе с известнейшими фирмами по изготовлению роялей - Плейелем и Эраром - создала новый инструмент, гибрид клавесина и рояля. Ландовска назвала его "концертный клавесин", но с развитием исторического исполнительства стало ясно, что он не приживётся.
