Остроумно высмеивать в жанре музыкальной пародии чужое сочинение может позволить себе не каждый композитор. Кто захочет потерять репутацию серьёзного автора? Так, наиболее известный пример - "Карнавал животных" Камиля Сен-Санса - не был опубликован при его жизни. В "Карнавале" Сен-Санс пародирует не только свои "Пляски смерти", экзекуции подвергаются произведения Жана Филиппа Рамо, Джоаккино Россини, Гектора Берлиоза и Жака Оффенбаха. Лишь одному "животному" из этого перечня было позволено появиться в печати.
Раёк
Над этим сатирическим памфлетом Модеста Петровича Мусоргского хохотали даже высмеянные в нём персонажи. За короткое время было распродано два издания сочинения. С точки зрения нашего времени не всегда можно понять "где, собственно, смеяться", но непосредственные участники событий тех дней, несомненно, были в курсе.
В пьесе Мусоргского появление каждого героя сопровождается пародией. Образ профессора и директора Санкт-Петербургской консерватории Николая Ивановича Зарембы комично характеризует перефразированный мотив хорала из оратории "Иуда Маккавей" Георга Фридриха Генделя.
Откровенно вульгарный салонный вальс а-ля Штраус - едкая сатира одновременно и на сочинения композитора и музыкального критика Феофила Матвеевича Толстого, и на итальянскую оперную музыку. Виртуозные колоратуры в самых неподходящих местах текста поручены низкому мужскому голосу, вызывая эффект бессмыслицы.
Музыковед и композитор Александр Сергеевич Фаминцын жёстко высмеивается под музыку собственного романса. В финале памфлета Мусоргский аллегорически пародирует фрагменты из оперы "Рогнеда" Александра Николаевича Серова, поднимая на смех вместе с композитором великую княгиню Елену Павловну в образе "преславной Эвтерпы".
Мусоргский "Раёк" подозрительно легко прошёл цензуру и получил разрешение на публикацию и исполнение. С автором другого райка, написанного в ХХ веке, никто бы церемониться не стал. Его бы просто расстреляли.
Антиформалистический раёк
Произведение для чтеца, четырёх басов и смешанного хора в сопровождении фортепиано сочинялось Дмитрием Дмитриевичем Шостаковичем с 1948 по 1968 год. Первое публичное исполнение состоялось только в 1989 году. До этого произведение могли слышать только близкие друзья композитора.
Основу авторского текста составили подлинные высказывания партийной элиты того времени. Иосиф Виссарионович Сталин стал прототипом Единицина, Андрей Александрович Жданов - Двойкина, Дмитрий Трофимович Шепилов - Тройкина.
Музыкальные фразы грузинской народной песни "Сулико" и кавказского танца "Лезгинки" сопровождают речи Единицина и Двойкина в пародийном ключе. С мотива "Камаринской" начинается выступление Тройкина. Также в произведении звучат мотивы песни композитора Тихона Николаевича Хренникова из фильма "Верные друзья" и русская народная песня "Калинка". В финальном хоре "музыкальных деятелей и деятельниц" цитируются куплеты из комической оперы Робера Планкетта "Корневильские колокола".
Больший интерес представляют скрытые пародии Шостаковича. Музыковед Михаил Семёнович Казиник утверждает, что знаменитая "тема нашествия" из первой части Седьмой симфонии представляет из себя зеркальное отображение мелодии "Гимна партии большевиков" образца 1938 года, ставшего впоследствии гимном СССР и России. Эта же мелодия "прячется" Шостаковичем в Пятой симфонии, имеющей подзаголовок "Ответ советского художника на справедливую критику".
Другая Пятая симфония, Людвига ван Бетховена, знаменита не только началом (двойной мотив на четыре такта), но и фееричным финалом: тридцать тактов сияющего до мажора. Ну чем не объект для пародии?
Embryons desséchés
Фортепианный цикл "Засушенные эмбрионы" был написан французским композитором Эриком Сати летом 1913 года. В цикле три пьесы, названные "Голотурия", "Эдриофалма" и "Подофалма". Это мини-карнавал животных класса беспозвоночных.
Начнём с последней пьесы, имеющей неожиданно длительный финал непропорциональный размерам произведения, заполненный фа мажорными аккордами и арпеджио fortissimo. Это и есть карикатура на "бесконечные коды" Бетховена. В самой пьесе Сати, используя приёмы стретты и двойного контрапункта, искусно пародирует "эпизоды охоты", широко распространённые в музыке как барокко, так и романтизма.
Основой второй пьесы цикла "Эдриофалмы" становится фривольная трактовка "Траурного марша" из фортепианной сонаты № 2 си-бемоль минор Фредерика Шопена. Сати уходит от "сложных" тональностей Шопена в "белоклавишные" ля минор и до мажор, отказывается от дублирования баса и мелизмов. Продолжая веселиться, композитор делает в нотах ремарку: "цитата из знаменитой мазурки Шуберта".
В первой пьесе цикла "Голотурия" композитор иронизирует над классической традицией сонатного allegro, намеренно противопоставляя друг другу тональный и композиционный план. В коде пьесы Сати утрирует характерный для венских классиков приём многократного финального кадансирования.
В отличие от Сен-Санса, Сати не боялся быть "несерьёзным". Сейчас его считают родоначальником многих направлений классической и неклассической музыки. Его творчество повлияло на таких разных композиторов, как Клод Дебюсси, Морис Равель, Игорь Фёдорович Стравинский и Джон Кейдж. Именно Сати изобрёл "меблировочную (фоновую) музыку", которую не надо слушать. Она представляет собой набор ненавязчивых мелодий, непрерывно звучащих в торговых центрах, лифтах и ресторанах. А если хорошенько задуматься, то и на альбомах звёзд шоу-бизнеса прошлого и настоящего.
И традиционная несмешная байка:
В 1896 году Дебюсси оркестровал фортепианные "Гимнопедии" Сати и включил их в концерт симфонической музыки. Рассказывают, что Сати сам пробовал сыграть свои пьесы в присутствии композитора, но сделал это так неуклюже и бездарно, что о качестве музыки говорить не приходилось. Тогда за фортепиано сел Дебюсси, со словами: "Позвольте, я дам Вам услышать собственную музыку".
Дорогие читатели и авторы, чтобы не затеряться в Океане Нот - сохраните себе постоянно пополняющийся каталог статей, нарративов и видео.