Это название всегда оставалось в моей памяти как страна с мифическим оттенком.
Когда я стал старше, я работал помощником фотографа высокого класса модного фотографа в Нью-Йорке, изучая ремесло и экономя немного денег. В течение трех лет я была поглощена тем миром моды, который был очень гламурным и удобным, но меня больше всего привлекали путешествия и я начала стремиться к большему. В какой-то момент я решил поехать в Монголию и увидеть это место своими глазами. Летом 2001 года я взял месяц и отправился в путь.
В то время как я принес свои камеры в эту первую поездку, немного оборудования и пленки, я был в основном взволнован, чтобы положить опыт путешествия в первую очередь. Это путешествие было скорее паломничеством. С тех пор я возвращаюсь сюда почти ежегодно в течение пятнадцати лет, движимый желанием запечатлеть величие и безмятежность природы монгольского пейзажа и жителей с помощью моей фотографии. Поначалу я пытался открыть для себя страну своего воображения, но с каждой поездкой мои отношения с этой землей и ее народом углублялись и становились моими собственными.
"Даже когда я был еще совсем ребенком, я чувствовал в своем сердце два противоречивых чувства: ужас жизни и восторг жизни.— Бодлер, Интимные Дневники
Во время той первой поездки в Монголию в 2001 году я сделал фотографию матери и ее маленького сына в их доме на берегу озера Уюрег, в западной части страны. Я путешествовал с легким для упаковки, черным куском ткани. Свет в этой стране настолько красив и ткань была способна рассеивать его с большим эффектом, особенно при съемке портретов людей.
Пять лет спустя, в 2006 году, я вернулся в регион, где когда-то жила эта семья, и разыскал их. Я часто делаю маленькие отпечатки для людей, которых фотографирую, и, если мне посчастливится увидеть их снова, я люблю дарить их в качестве подарков. Люди в Монголии, особенно в сельской местности, живут на большом расстоянии друг от друга и, как правило, не имеют доступа к этому типу технологий. Я попросил своего гида помочь мне найти эту конкретную семью, так как большинство в этой области, как правило, кочевники и окрестности постоянно меняются. Мы ездили по окрестностям и спрашивали людей, не знают ли они, где мы можем их найти. В конце концов, кто-то узнал семью и показал нам дорогу.
Мы прибыли, как и вы, в эту часть света, совершенно без предупреждения. Семья вспомнила обо мне, тепло поприветствовала и подала нам чай. После того, как мы поели, я вытащил фотографию и протянул ее паре.
Мать взяла фотографию, посмотрела на нее, и когда она вышла из комнаты, на ее лице появилась глубокая печаль. Ее муж взял фотографию и встал, его глаза наполнились слезами. Их ребенок, объяснил он, умер от вируса через три недели после нашего первого визита. Они никогда не видели его фотографии. Этот образ позволял матери и отцу воссоединиться со своим потерянным сыном. На мгновение это было похоже на воскрешение—настолько мощное. Мы с моим проводником ехали четыре часа назад в полном молчании, как будто были очарованы тем, что только что произошло. Это был один из самых глубоких моментов, которые я когда-либо чувствовал, создавая эту самую глубокую человеческую связь.
“Нет ни одной частицы жизни, которая не несла бы в себе поэзии. Ъ — Гюстав Флобер
В то время как в сельской местности, особенно, Вы можете почувствовать влияние буддизма. В каждом гэре, монгольский термин для их традиционных палаток, вы найдете небольшой алтарь с буддийской иконой. В каждой деревне есть свой монастырь. Это тонкое присутствие, которое ощущается прежде всего в том, как люди относятся к жизни. Смерть - это переход, путешествие. Это происходит, это предвидится как часть жизненного цикла. Вызывает ли смерть печаль? Да, но жизнь продолжается. Религиозная культура - это нечто такое, что, по-видимому, создает общее чувство нравственности. По моему опыту, монголы-очень справедливый народ. Вы спрашиваете их точку зрения, и они говорят вам именно то, что они думают.
#путешествия #красиво #страны #монголия #эмоции и чувства
