— Андрюха, а давай вместе домой поедем. - Санек так вжился за полтора года в свою канцелярию, что выходил из нее только по нужде. Видать страшно одному домой, вдруг на гражданке граждане напужают.
— Саш, ну тебя нафиг, я домой хочу.
В это время уже поступали молодые, а так как моя служба кончилась, я уже три дня околачивал хоботом тутовник вокруг роты.
Еще и кроватей не хватало, и я свалил в бытовку.
Саша меня все-таки уговорил. Я ждал, пока он все дела по роте передаст приемнику и тоже будет готов, получив благодарность от ротного, валить домой, в Ташкент.
В бытовке были сложены в кучу бушлаты и шинели, которые по причине не прекращающейся ноябрьской жары (да, жары, а что вы хотите, Термез блин) пока не выдавали и ходили в кителях и летней форме одежды. Хотя по ночам уже было прохладно.
А в бытовке хорошо, на кровати с тремя подушками и двумя одеялами спать было почти как дома.
Но ночью вдруг просыпаюсь в ужасе.
Кто-то трогает меня под одеялом! В армии! В роте, где только мужики!
В тот момент я конечно все это не успел подумать, просто какой-то животный инстинкт заставил в испуге проснуться. Я в ужасе открываю глаза, и откидываю одеяло.
Мышки! Ко мне под одеяло залезли обычные мышки, одна так и осталась сидеть на груди, несколько других засуетились и соскочили с кровати.
Сердце бешено колотилось, я резко выдохнул, прямо мышке в мордочку.
— Привет, Катюха!
Она пискнула, но не убежала.
Взяв ее рукой, я встал и взяв из миски под крышкой кусок серого армейского хлеба, положил его под кровать. Туда же положил Катьку.
Как знал, что мою будущую жену будут звать именно Катя. Я ее и сейчас иногда мышкой зову.
В армии много что видел, даже три смерти, в мирное время. Привык относиться ко всему с мыслью "Пофиг, армингиски, скоро приказ, пофиг".
Но так страшно мне не было ни разу, ни когда в каптерку вечером вызывали, ни когда на губе сидел.
Просто мышка! Катюха!
Они захрустели горбушкой, а я уснул, и больше уже не пугался.
— Сашка, бл@дь, я такого из-за тебя натерпелся! - быстро нашел виноватого, в своем ночном кошмаре.
— Что с тобой, старший сержант?
— Да я ночью чуть дуба не дал от страху и воду чутка не пустил! А все ты!
— Ты не шутишь?
— Да какие тут шутки!
Рассказал, он посмеялся, да и я вместе с ним.
А вечером ротный, наш родной батяня, капитан Хамракулов, провожал нас домой.
Сам довез до вокзала и посадил на поезд.
— Благодарю за службу! И тебя, - это он мне, — хоть мог бы служить получше, и тебя Саша, если бы не ты, закопались бы мы в бумажках.
— Спасибо, товарищ капитан.
— И помните, войны, мужик должен думать либо о бабе либо о деле и никак иначе нах!
Так я и поехал домой с лучшим другом армейским, Сашей, по кличке Толстый Пингвин, и синяками на морде.
Про синяки подробно в статье Строевым шагом - марш! А про Сашу, он просто офигенный парень, и прикольный и шабутной, можно прочесть тут: Писарь роты и аксакал. Саша ч.1
Как писарь стал командиром. Саша ч.2
Не пожалейте лайк, будет стимул писать еще, ну или дислайк, чтобы я прекратил эту фигню.
Благодарю, что дочитали!
Как утихомирить спорщиков – окопная педагогика
Когда грех – не грех или все что вы боялись спросить о духовенстве