Если на сухопутных фронтах Первой мировой армии Российской империи и ее союзников оказывали заметную помощь друг другу, оперируя экспедиционными силами, то на морских коммуникациях возможности совместных действий были, казалось, очень призрачными. И Балтийское море, и Черное в силу своей географии после начала конфликта с Центральными державами превращались в изолированные театры военных действий, что исключало для кораблей российского флота ведение операций за пределами этих ТВД. Гораздо большее поле для активности теоретически имела Сибирская флотилия, дислоцировавшаяся во Владивостоке, поскольку у нее был свободный выход на простор Тихого океана. Однако на практике потенциал флотилии оказывался очень низким. Во-первых, после понесенных в ходе Русско-японской войны потерь флотилия практически не восстанавливалась и получала новую материальную часть по остаточному принципу. Так что к августу 1914 года в ее составе имелось всего два тяжелых корабля – крейсера “Аскольд” и “Жемчуг”, участвовавшие еще в сражениях с японцами и уже далеко не новые. Во-вторых, на Тихом океане у Германии было не так уж много сил, к тому же в случае начала боевых действий немцы и не собирались оставлять свои корабли в регионе, где противник (в лице прежде всего японцев, британцев и австралийцев) имел абсолютное превосходство. При таком раскладе возможностей проявить себя у экипажей кораблей Сибирской эскадры изначально было немного, но все же российские моряки с самых первых дней войны оказались в центре событий.
Главным “возмутителем спокойствия” на Тихом океане стала даже не эскадра адмирала графа фон Шпее как таковая, а всего один ее корабль – легкий крейсер “Эмден” под командованием ставшего вскоре настоящей живой легендой капитана Карла Фридриха Макса фон Мюллера. Как только было получено известие о начале войны, фон Мюллер вывел свой крейсер в Цусимский пролив, рассчитывая перехватить несколько вражеских транспортов прежде, чем противники полностью отмобилизуют свои силы и установят плотный контроль над морскими коммуникациями. Расчет германского капитана оправдался – уже 4 августа “Эмден” смог захватить быстроходный пароход Добровольного флота "Рязань" водоизмещением 3 500 тонн, следовавший с 80 пассажирами на борту во Владивосток из Шанхая. А поскольку этот пароход планировалось переоборудовать в дальнейшем во вспомогательный крейсер и на его борту даже находилось пока еще не смонтированное вооружение, с точки зрения призового права захват был вполне законным. “Рязань” поменяла флаг и отправилась в Циндао, став вообще самым первым вражеским кораблем, захваченным немецкими моряками в Первой мировой войне.
Вскоре после этих событий оба крейсера Сибирской флотилии вышли в море и двинулись в Гонгконг, где вошли в состав эскадры адмирала Мартина Джеррама, в задачу которой входили охрана транспортных перевозок и борьба с германскими рейдерами в лице “Эмдена”. Если с проводкой транспортов российские моряки справлялись вполне успешно, то следующая встреча с “Эмденом” закончилась для них плачевно. Карл фон Мюллер по своему обыкновению сам проявил инициативу и 28 октября совершил ночное нападение на порт Пенанг, где в это время проходил ремонт машин “Жемчуг”. Поскольку появления вражеского крейсера никто не ожидал, российский экипаж оказался совершенно неготовым к отражению атаки, а вахтенные заметили противника только тогда, когда тот приблизился на 200 метров и открыл огонь. В коротком бою “Жемчуг” был потоплен, а из команды корабля 83 человека погибли и 115 получили ранения. На “Эмдене” не пострадал никто. После этого сражения единственным активным боевым кораблем российского флота на океанских коммуникациях остался “Аскольд”.
9 ноября 1914 года “Эмден”, наконец-то, был перехвачен у острова Дирекшн австралийским крейсером “Сидней” и уничтожен. Необходимость дальнейшего присутствия “Аскольда” в акваториях Индийского и Тихого океанов отпала, так что российский корабль направился в Средиземное море и весной принял участие в Дарданелльской операции. Здесь его команда оказалась на высоте – британские и французские морские офицеры неоднократно отмечали высокую точность и плотность артиллерийского огня, которым крейсер поддерживал десантные силы. Достаточно сказать, что в 1915 году орудия “Аскольда” выпустили больше снарядов, чем за весь предшествующий период службы, в том числе за один лишь день 12 апреля – 2251 выстрел. Всего в течение года корабль 294 дня находился в состоянии боевой тревоги, и неудивительно, что столь высокая активность привела к сильному износу механизмов и усталости экипажа. Поэтому в конце января 1916 года “Аскольд” ушел в Тулон для проведения капитального ремонта и модернизации, и больше не принимал участия в боевых действиях.
Еще одной попыткой усилить присутствие российского военного флота на Средиземноморье стала покупка у Японии и введение в строй нескольких кораблей, доставшихся японцам в качестве трофеев в ходе Русско-японской войны. Это были броненосцы “Пересвет” и “Полтава”, а также крейсер “Варяг”. Все три корабля в мае 1916 года пришли во Владивосток и получили российские экипажи, а затем отправились на театр военных действий. Однако выяснилось, что боеспособными они могут считаться лишь условно ввиду сильного износа, так что было принято решение сначала произвести их ремонт, а затем передислоцировать в Мурманск, чтобы создать ядро новой Флотилии Северного Ледовитого океана. В результате в боевых действиях успел поучаствовать только переименованный в “Чесму” бывший броненосец “Полтава”, который был задействован в операции по захвату кораблей греческого флота осенью 1916 года. Кроме того, был потерян “Пересвет” – 4 января 1917 года неподалеку от Порт-Саида он подорвался на минах, выставленных подводной лодкой U-73, которой командовал известный морской ас капитан-лейтенант Густав Зисс, и затонул. Этим и ограничились совместные действия надводных военных флотов Российской империи и ее союзников в период Первой мировой войны.
Michael Traurig