Помню, как в апреле посмотрела фильм “Хочется тишины”, и, выйдя в ночь на ступеньки кинотеатра в районе Маяковки, потрясла кулаком в воздух и заявила, что “когда-нибудь и я там - на Камчатке - обязательно буду”.
В декабре, в дикой предновогодней суматохе, спасаясь от наступающего 2020 года, я внезапно наткнулась на объявление о новогоднем бэккантри-лагере от тех же ребят, благодаря которым и был снят тот самый фильм. Опыт во фрирайде у меня был близок к нулевому, не считывая выкапывания себя от снега в лесах Домбая, но я очень устала от Москвы, и хотелось уехать туда, где, как мне казалось, гипотетически должно быть меньше людей.
Едя в электричке и зевая, купила билеты в Петропавловск-Камчатский, где всегда полночь, а уже 2 января толкала сквозь сугробы чемодан в аэропорте Елизово и пялила глаза на гигантский белоснежный вулкан, похожий на сливочное мороженое.
Не успев заселиться в замечательный Bay House, который расположился прямо на берегу Авачинской бухты, мы переоделись в горнолыжное и отправились на местную “Красную Сопку” - каталку с видом на ворота в Тихий Океан. Склоны внезапно мне тут показались страшнее, чем даже на Домбае, и намного круче, с непривычки, а ноги забились буквально через пару метров, и я успела изрядно изныться всем и каждому, что, наверное, у меня ничего не получится и зря я погорячилась с бэккантри-лагерем.
Вечером мы переехали в “Кубы” - какое-то совсем сказочно-пряничное место, похожее на Хоббитон зимой, с круглыми окнами и видом на замерзшее озеро и вулканы, в деревьях, одетых в серебро и золото праздничных гирлянд.
На Камчатке безумно хорошо спится, и реальность со сном идут вместе, как хлеб с колбасой - не разделить на части. Не помню, чтобы я где-то и когда-то так хорошо высыпалась. Здесь был и термальный бассейн, и смешные крахмальные халаты, и залипательные панорамные окна во весь рост, и приятно пахнущие свежим деревом стены. Чувствуешь себя почти Беллой из “Сумерек”, пришедшей в гости к Эдварду, только на Камчатку.
Первый мой фрирайд начался на “Морозке”, еще одной горнолыжке, расположенной ближе к Елизово. Паша взял нас с Ирой в “прогулку по лесу”, точнее - лавирование между кустами, с тошнением на заднем канте по особо лысым участкам, а также закапыванием себя между ручьями. Я никогда так не радовалась, когда наконец смогла выехать на “цивилизованный склон”. Сердце билось как бешеное, ноги ныли, орали, плакали и тряслись, но я давно так собой не гордилась. С грустью отметила, что, да, физухи печально мало, от этого просто не хватает сил без остановки проехать какой-то участок, чтоб не закопаться в снег, и по привычке торможу в ноль, когда набираю скорость. Потом был у нас день “обломов” - поехали на “почти-хели-ски” - загрузились довольные в вертолет со снарягой… А потом капитан судна просто встал и вышел. Следом за ним вышли мы, недоуменно крутя головами. Погода была неплохая - вулканы отлично проглядывались, солнышко золотило крышу вертодрома… А мы сидели в снаряге в холле и меряли шагами прямоугольную комнату. В тот день в итоге нам пришлось ехать до Вилючинского на “вахтовке” - местном такси, огромной везде-проходимой-махине, режущей снег как масло,но, к сожалению, часто ломающейся) С ней нас забросили на перевал, с белыми полями бесконечного снега, хитрожопыми кустами и карнизами, и тогда начался настоящий, наверное, полноценный фрирайд. Радостно было, скатившись, ждать в снегу снегоход, забираться на сани, словно ловя борт корабля, и трястись на подъеме, чувствуя себя дровами. В конце каталки, когда уже стемнело, нас ждали бутерброды и горячий чай - и было очень круто их есть, болтая ногами в ботах на снегоходе, в окружении белоснежных полей и вулканов и темнеющего неба Камчатки.
На обратном пути, в 10 километрах от Bay, вахтовка сломалась, но это было не так страшно - мы были уже в черте города и цивилизации. А вертолет, взлетевший перед нашим, замерз на Мутновском вулкане, и людей оттуда эвакуировали.
Еще нас ждал впереди ски-тур. Час тяжелого подъема в снегоступах, с рюкзаком со снарягой за спиной и сноубордом, ради нескольких минут спуска. Но зато какой это был спуск! Прямо настоящий серфинг по снегу. “Подъем надо заслужить”.
Медитация с болью в коленях.
Но еще одно восхождение у нас не состоялось из-за плохой погоды, ровно как и поездка на мыс Рыбачий за красивыми видами на океан. Мы уже загрузились в машины и стартанули в сторону мыса, когда на выезде в город нас просто развернули обратно, в Bay. Злиться на погоду и гидов было деструктивно и бесполезно, но я злилась, проклинала 42 климатические зоны Камчатки, её своенравный характер, и отказывалась верить, что на расстоянии в нескольких километров может одновременно бушевать пурга и светить солнце.
В итоге за неимением альтернатив мы отправились вновь на “Морозку”, а я кусала губы и продолжала собирать внутри себя черные тучи. Отстав от основной группы, решила вновь поехать через свой любимый лес одна, в итоге заблудилась и полчаса окапывалась в кустах, пытаясь выбраться, поплакала над своей тяжелой судьбой, угодила в ручей и шла с отстегнутым бордом.
В голове бились, стукаясь друг о друга, разные мысли - и о том, что у меня “ВСЕГО 7 ДНЕЙ НА КАМЧАТКЕ” и “НАДО ВСЕ УСПЕТЬ”, “КОГДА ЖЕ Я ЕЩЕ СЮДА ПРИЕДУ”, “ГИДЫ ПЛОХО СТАРАЮТСЯ”, “МНЕ НУЖНО БОЛЬШЕ ВНИМАНИЯ”, потом сюда примешались экзистенциальные порывы о том, что “а что после Камчатки?” “а что если она тебя не перезагрузит, как ты ожидала?”, “а зачем ты вообще сюда поехала?”, “от себя не убежишь…”, “хоть на Камчатку уедь, все равно с собой берешь себя”...
В итоге под конец каталки я была злая как черт, гордо и мрачно прошла мимо Леши, кусая губы, и села дуться непонятно на кого в машину. Дулась, даже когда Леша начал втолковывать мне, как неразумному ребенку, что не всегда вертолеты летают по заказу, и не всегда светит солнце, и очень часто на Камчатке все идет не по плану. Да и вообще, на Камчатке слово “план” - очень редкое слово. Дулась, когда мне принесли чай с бутербродом. Дулась, даже когда поняла, что от моей злости не осталось и следа. Дулась, когда начала осознавать, что причины черных слез вовсе не из-за взлетевшего вертолета и несостаявшего ски на Авачинский.
Ты едешь куда-то - на условный “край света”, “мира”, в место “духовной силы” или “Практики”, с внутренним ожиданием того, что место, горы, океан, реки, люди тебя волшебным образом изменят. Подлатают. Исправят. Улучшат. Как на ТО для машины. И у тебя - всего лишь 7 дней отпуска, и тебе нужно срочно найти смысл жизни, предназначение, любовь, надежду и веру, ведь у тебя работа 9 числа, кофе и метро.
Но это, наверное, не так работает.
Конечно, бывают поездки, которые тебя перетряхивают изнутри, как в поездке на вахтовке к подножию, шокируют и царапают, оставляют моральным калекой или дарят невыносимое счастье - и оставляют шрамы. Бывают поездки, значение которых осознаешь лишь после их окончания. Бывают те, которые на первый взгляд проходят незаметно и тихо. Бывают те, которые кажутся ненужными и провальными. И те, в которые ты ныряешь, пытаясь спастись от давящей реальности.
Надо учиться, мне кажется, справляться с этой реальностью. Не делить свою жизнь между отпусками, и балансировать на них, как на столбиках между горящей лавой. Любить свою жизнь целиком, а если не нравятся её части - та самая пресловутая работа, дорога до дома, дом, люди, друзья, которые рядом - надо менять. Даже если кажется, что разрушаешь пирамиды Хеопса.
Хочется быть там и с теми, кто что-то любит и чем-то горит. Кто просыпается ночью от мыслей и идей, распирающих голову. Кто говорит о своих мечтах, проливая чай на штаны, и не боится жестикулировать в толпе. Кто идет к своим целям, а воплощая их - строит новые. Кто борется и отстаивает само понятие “мечты”, “цели”, “идеи”. У кого лицо меняется, когда он занимается тем, что любит. И когда видит то и тех, что занимает особое место в сердце.
Иметь смелость искать тех, кто близок тебе по духу. С кем можно говорить о том, что любишь. Кто поддерживает тебя, кто смеется вместе с тобой, а не над тобой.
Не знаю, как это работает, и как так можно жить. Но я каждое утро, и даже ночь, я просыпаюсь и пытаюсь начать все сначала, если мне кажется, что я иду куда-то не туда. Иногда я радуюсь, иногда мне грустно, иногда я совершаю откровенные глупости, и наступаю на те же грабли. Иногда я не могу заснуть от мыслей в моей голове, раздирающих меня на части. Мне хочется понять, зачем все это, и как правильно, и есть ли это “правильное”, и кто я, и куда я двигаюсь, и те люди рядом со мной, и под тем ли небом я живу, и на той ди земле.
В предпоследний день у нас была длинная заброска на Вилючинский перевал, с которого мы уже катали. Ехали около двух часов в снегоходах с нартах, промерзли до костей и жевали сопли, а потом раз 6-7 скатились вниз. И с каждым разом я все точнее и точнее подъезжала к месту сбора, несмотря на то, что в первый спуск так хорошо закопалась, что Лене пришлось меня вытаскивать с помощью лыжных палок) И было хорошо и радостно, как по Воннегуту :”...как же здорово!”
И потом, сидя на скамейке и втыкая в Авачинскую бухту, собирая рассветы на плечах, я пыталась понять: а зачем все это? И вспоминала наши шутки, душевные разговоры, тот чай в машине, и мои самоотверженные попытки выбраться из леса, и совместный просмотр “Хочется тишины” на полу в Bay, и эти захватывающие душу и сердце виды, и поддержку со стороны ребят во время спусков, и какие-то смешные моменты…
я бы попросила тебя - дай мне найти себя, дай мне стать одним целым, как этот бесконечный океан, или сливочный вулкан, дай мне принять то, что если я люблю бегать по миру, людям и жизни - то это я, либо измени это, скажи, что это неправильно, скажи, что это мой способ примирения с реальностью; дай мне эти глаза, чтобы смотреть прямо, уверенно и спокойно, и ноги, чтобы стоять твердо даже на льду. дай мне силы защищать то, что я люблю, и прежде всего - силы внутри себя, чтобы признаться, что я люблю, что определяет меня в первую очередь. Не жить так, как “правильно”, как “устроено веками”, “как жили предки”, а так, как надо для того, чтобы мне хотелось каждое утро просыпаться и вставать - с кровати, с земли, со снега, откуда угодно, куда бы не занесла меня жизнь. смеяться, радоваться, любить, помогать, исследовать, верить, удивляться, открывать что-то новое, учиться терпению и смирению, и не отходить в сторону, когда нужно сделать и сказать.
Камчатка.
Наверное, Цой все-таки был прав.
Это странное место, Камчатка.