Ученицы Айдлуайлда ненавидели почти все предметы в школе, но в особенности — еженедельные занятия по садоводству. Скорее всего, их включили в расписание из-за какого-то смутного представления, будто будущим домохозяйкам придется выращивать овощи самостоятельно. Или же предполагалось, что школа должна сама себя обеспечивать, как женский монастырь. Как бы там ни было, каждая девочка из Айдлуайлда была вынуждена в течение одного часа в неделю безнадежно копаться в саду, тыкая тяпкой в мертвые растения и стараясь не запачкать грязью форму. Начинался ноябрь, жесткий и стылый. Роберта вместе с четырьмя другими девочками стояла в очереди за садовым инвентарем, который выдавала миссис Пибоди.
— Весной мы планируем посадить латук, так что сегодня нужно подготовить под него грядку, пока земля не промерзла. — Она указала на обведенный известкой участок земли, покрытой камнями и пожухлыми сорняками. — У вас есть час, девочки. За работу.
Роберта посмотрела на стоявшую рядом Соню. Та куталась в старое шерстяное пальто. Лицо у нее было несчастным, тонкие руки лежали на ручке лопаты.
— Ты в порядке?
— Bon. — Соня вытерла нос тыльной стороной ладони. Она всегда переходила на французский, когда уставала.
Роберта застегнула воротник пальто, чтобы он закрывал горло, и начала копать. Девочки ненавидели не работу, а сам сад. Его разбили в том месте, где тени от главного корпуса и столовой накладывались друг на друга, и в любое время года в нем было сыро, холодно и пахло плесенью. Окна обоих зданий слепо смотрели на работающих девочек. В Айдлуайлде ходила легенда, что в саду похоронен ребенок Мэри Хэнд, и это не прибавляло занятиям по садоводству популярности. Всякий раз, приходя сюда, Роберта ожидала наткнуться на зарытые в земле детские кости. Девочки работали, согнув спины, и от их дыхания в ноябрьском воздухе висел парок. Внутренний двор школы освещало яркое солнце, отчего казалось, что в саду еще темнее. У Роберты хлюпало под ногами. Так как в саду всегда было сыро, то, когда она переворачивала лопатой землю, по металлу стекали струйки воды. Мэри ван Вортен подняла голову и уставилась на Соню.
— Ты не копаешь, — сказала она, поджимая губы на своем круглом бледном лице.
— Копаю, — мрачно ответила Соня, загоняя лопату в землю.
— Нет. Нужно копать сильнее, как мы.
— Отстань от нее, — сказала Роберта. Она наблюдала за Соней краем глаза. Та крепко держала лопату, вгоняла ее во влажный грунт, но поднимала на ней слишком мало земли. Зубы у Сони стучали. Она была маленькой, но сильной, и на нее такое отношение к работе было не похоже. — Соня? — мягко спросила Роберта.
— Все хорошо. — В подтверждение своих слов Соня снова вогнала лопату в землю.
— У тебя даже ямка не образуется, — настаивала Мэри.
Соня подняла голову.
— Идиотка, — огрызнулась она. Руки у нее дрожали. — Тебе никогда не приходилось копать. По-настоящему копать.
— О чем это ты? Я копаю прямо сейчас.
— Заткнись, Мэри, кажется, с ней что-то не так, — подала голос Маргарет Кевин.
— Замолчите! — закричала Соня, к удивлению всех. Роберта никогда не видела, чтобы ее подруга так бесилась. — Просто заткнитесь и отстаньте от меня!
Они продолжили копать в молчании. Роберта посмотрела назад через плечо и увидела, что миссис Пибоди стоит у двери в учительский корпус с сигаретой в руке и что-то шепчет миссис Вентворт. После чего обе рассмеялись и миссис Вентворт покачала головой. Учителя стояли в круге солнечного света, и Роберте из темноты сада казалось, будто она подсматривает за ними через дверь в другой мир. Она посмотрела вниз, на землю. Отвратительные комья грязи походили на кости — в этом месте Роберта всегда думала о костях младенца: пальцах, ножках, маленьком черепе… «Прекрати. Не думай об этом». Ее лопата соскользнула, и на секунду она увидела на металлическом полотне что-то белое и мясистое — бесформенное, мягкое и подгнившее. Содрогнувшись, Роберта отбросила лопату и уже готова была завизжать, когда поняла, что просто разрезала лезвием большой гриб, росший в холодной сырой земле. Она постаралась успокоиться, но тут поблизости раздался вздох. Обернувшись, Роберта увидела, как Соня опускается на колени в грязь. Она все еще держалась за лопату, и ладони ее скользили вниз по древку. Роберта наклонилась и схватила подругу за плечи.
— Я все сделаю, — сказала Соня. Голова у нее наклонилась так низко, что лоб почти коснулся земли, а глаза закатились.
— Миссис Пибоди! — закричала Мэри ван Вортен.
— Соня! — прошептала Роберта, сжимая ее плечи.
Но они опали еще сильнее, с губ Сони на землю капнула слюна, и она совсем обмякла, закрыв глаза. Роберта продолжала крепко ее держать — Соня почти ничего не весила.