Запрос читателя канала на проблему волка обострил ее.
А я ожидал, что лишь к концу зимы распавшиеся стаи станут выкидывать к деревне сбежавших от соплеменников (и потому выживших), исхудавших и отчаявшихся одиночек – тогда и подумаем как с ними быть. Но нет. Подумаем заранее.
Проблему волка все ощущают и описывают по-разному по причине, что природные и погодные условия всюду разные – и из года в год тоже. Потому волк тундры, тайги и лесостепи (не смотря на то, что это один и тот же волк) ведет себя по-разному.
Обсудим общее. Но определенно отвечать я могу только за северную тайгу, лесотундру, горную тундру и окрестности деревень.
Успешность выживаемости волка зависит от доступности корма в критичный период его жизни. А он единственный - глубокоснежье. Критичный ущерб от волка также единственный – копытные.
В наших условиях высоких снегов, волк забирает копытное, проникая к их стоянкам (зимовкам) по замерзшей наледи рек, по насту горных тундр, по следам стад оленя и по весеннему насту. А теперь еще (в отсутствии наста) и по нартнику туристов - снегоходчиков. В населенных местах добавляются конные дороги и зимники.
Лыжня же охотника в тайге была не лучшая дорога для волка – угроза для него очевидна, вероятность добычи собак невелика, а вес волка для лыжницы избыточен.
Наиболее критичен для жертвы волка - диких копытных - период весенних настов. Конечно, у копытных есть свои стратегии защиты от волка – они собираются в группы, которые успешнее обороняются. К сожалению, молодые лоси, например, при обилии волка обречены, но ядро популяции может сохраниться.
Однако в условиях, когда человек начинает тревожить копытных, группы разбиваются, они выходят из комфортных мест и там забираются волком. Еще хуже, когда человек постоянно тревожит стаи волка и те вынуждены в период наста бросать добытое и брать новое копытное.
Очевидно, что многоснежные зимы, отсутствие морозов (когда не замерзает наледь на реке), отсутствие достаточного наста по весне и отсутствие искусственных дорог для перемещения стай, уберут волка успешнее, чем все выдуманные человеком методы.
Что это за методы: охота по выводкам, на вабу, окладами, с транспорта, включая вертолет, выкладка яда (что хуже, чем выкладка стерилизующих препаратов – так волк занимает площади, но не увеличивает численность) – и так далее.
Что же происходит.
(1) казалось бы, коли государство решило ориентироваться на частника-латифундиста в лесу, то и все затраты на борьбу с волком должен нести тот. Тратиться на бригады (причем весь год, проводя методичную работу, а не когда начнется резня), технику, топливо, затем платить премии - ждем подвижек (ха);
(2) если частника или государство все-таки удастся уговорить потратиться на добычу волка, его изъятие только подстегнет его будущее размножение, потому что ресурсы для роста численности волка высвободятся;
(3) положим, потратится на программы «борьбы с волком» государство решило по-взрослому - тут тоже не все разумно – деньги то бюджетные – полетят вертолеты во все концы. Потому, что удобнее деньги истратить на полетное время, чем заморачиваться организацией толпы охотников, которых не проконтролируешь. К тому же и мотивация их всякой бывает – они же не хозяева угодий – и урон копытным от таких охотников на волка может оказаться выше, чем от волка.
А теперь предположим, что можно сделать.
(1) несмотря на то, что Советы уже поливают на всех уровнях, организация охотников в коллективы и номинальное «закрепление» угодий рождало в них иллюзию собственности на угодья, что заставляло их участвовать в регулировании природы. Из коллектива выделялись идеальные волчатники, которым помогали все остальные. Понятно, что возродить это уже не удастся – индивидуализм капитализма он такой - занятный;
(2) частная собственность на природные ресурсы хороша лишь в теории – мол, рачительный (пардон) частник будет беречь свое, а на собранные деньги (может быть) сделает что-то полезное. А кто у нас этот частник? Специалист? А кто специалист? Наемник за три рубля? А частник - не «бизнесмен» ли? Тут ответ;
(3) исходя из этих двух (п.п. 1 и 2) институциональных позиций – прошлой и современной. И учитывая - что как-то надо замотивировать частника, который дикую природу превращает в деньги - с одной стороны. И организовать коллектив, который вынужден покупать у частника то, что тот не растил – с другой. Чтобы на те деньги, которые охотник сдал, он сам же и отрегулировал волка. Вам не кажется, что в этой экосистеме (от банкира) кто-то лишний?
Вывод.
Учитывая перечисленные реалии в этих условиях лучше ничего не делать, чем что-либо делать, поскольку все действия чреваты потерями – если ничего не делать – четверти дичи, если что-то делать – и половины дичи и каких то денег. А народ сам потихоньку все отрегулирует. За свои. Ну и за премию малую. А вот причем здесь будет частник – я все равно не пойму.