Бендери-Туркмен, что значит Туркменский порт, на Каспийском море давно уже обмелел и стал курортом. Жизнь в лавках начинается часов с 10 утра, а придя в пол-девятого, я только поинтересовался у скучающего сторожа, где тут берут лодки на Ашур-аду.
Беседки с кадра выше стоят на валунной набережной 1930-х годов, и по откатившемся на десятки метров морю хорошо видно, как умер тогдашний проект Шахского порта. Длинный лодочный причал выглядит так, будто море отступает прямо на глазах:
Но лодки ждут туристов: для персов морская прогулка - удовольствие эксклюзивное и потому не дешёвое. За поездку к Ашур-аде и обратно лодочники берут баснословные 700 000 риалов, то есть 320 рублей за 3 километра пути. Цена как минимум сопоставимая с российской. С причала остров прекрасно виден за проливом Чапкугули, соединяющим Горганский залив с открытым Каспием:
К острову ведёт целая линия электропередач на непривычных для Ирана деревянных опорах:
Катер на густо заставленной парковке у Туркменског базара - кажется, для этих вод уже великоват, тем более что обмеление залива продолжается:
Но лодки к Ашур-аде снуют практически непрерывно:
И пассажиры большинства из них не очень-то похожи на туристов:
По обе стороны пролива раскинулось производство мирового значения. Правда - в отрасли мягко говоря специфической: добыче чёрной икры. Надо заметить, осетровые здесь в шахские времена считались не халяльной рыбой, поэтому тщедушные реки Гиляна и Мазендерана ими просто кишели. Активно ловить их начать с 1860-х годов российские купцы армянского происхождения Лианозовы, благодаря которым в ХХ веке Иран уже имел на Каспии рыбацкую инфраструктуру. Ну а звёздный час персидского кавьяра настал с распадом Союза, когда дельта Волги осталась брошенной на растерзание браконьерам. В Иране с этим всё просто - на добычу и продажу чёрной икры у государства есть монополия, берега контролируются куда легче, чем лабиринты проток волжской дельты, а браконьерские лодки местному рыбнадзору разрешено топить вместе с командой. По производству и экспорту, правда, Иран с первого места на второе потеснил Китай, а Россия давно уступает таким странам, как США, Италия, Саудовская Аравия или Израиль - осетровые фермы в итоге оказались куда продуктивнее осетровых нерестилищ. Но "дикая" икра по-прежнему добываются в основном на Каспии, а Иран по-прежнему твёрдый лидер её добычи. Около 40% персидской чёрной икры выпускает именно вот этот завод на Ашур-аде, крупнейшее в мире предприятие по переработке осетровых уловов:
Несколько минут прыжков по волнам - и договорившись с лодочником, что он заберёт меня через 2,5 часа, я сошёл на длинном пустынном причале:
За спиной - Эльбурс по ту сторону Горганского залива и далёкие белые домики Бендери-Геза:
На досках - странные письмена:
А в мелкой воде - стайки рыбьей молоди. В ответ на вопрос лодочника, что я собрался тут делать так долго, я жестами показал ему плавание брасом, в ответ на что лодочник обхватил себя руками и картинно подрожал - холодно же! Я лишь пожал плечами, а сам вспомнил, как примерно в это же время года на Мангышлаке не смог зайти в Каспий глубже, чем по щиколотку. И всё же Ашур-ада - очень маленький остров, 6 километров в длину и 2 километра в ширину, так что я заранее решил, найдя крепость, идти дальше к открытому морю.
...Город Абескун, порт на Великом Шёлковом пути, был известен примерно с 7 века как важный центр торговли на Великом Шёлковом пути. Скорее всего, "город" представлял собой конгломерат караван-сараев, в которых жили раданиты - странствующие еврейские купцы без явного подданства, торговавшие от Китая до империи Франков. Они предпочитали компактные и дорогие товары, как шёлк, пряности или духи, а системой их путевых станций были еврейские кварталы, разбросанные по городам Евразии. Вражда христиан и мусульман кипела уже тогда, а вот евреи всеобщую ненависть к себе только наживали - вместе с богатством.
Именно раданиты носили древнейший известный науке документ Киевской Руси - письмо за подписью 11 евреев и хазарина с просьбой к другими общинам собрать денег на выкуп из долговой ямы некоего Яакова бен Ханукки. Скорее всего, именно раданиты принесли иудейство в Хазарию, ставшую их покровителем на участке пути от Крыма до Табаристана. Связь раданитов с хазарами - вопрос спорный, но факт в том, что с исторической сцены Хазарский каганат и раданитская торговля сошли в 10 веке почти одновременно.
В следующий раз остров Абескун напомнил о себе в 12 веке. Тогда в гегемоны исламского мира метил Хорезм - тюркская империя в Средней Азии. Хорезмшах Алладин Мухаммед II активно покорял Переднюю Азию, готовился к походу на Багдад и едва не возомнил себя Вторым Искандером.
Но вот в 1218 году в один его городов пожаловали послы какой-то орды за тридевять земель от Хорезма. Её вождь, именующий себя "великим ханом", предлагал хорезмшаху военный союз, и местного бека подобная наглость возмутила так, что послов, недолго думая, казнили. "Великий хан" дикарей-язычников опять прислал посольство с вежливым предложением наказать вассала, и снова в качестве ответа получил в отрубленные посольские головы. Третий раз предупреждать он не стал, и налетевшая вдруг из-за Края Земли орда за пару лет стёрла гордый Хорезм в мелкую серую пыль: как вы уже догадались не поладил Второй Искандер с Чингисханом.
Известная легенда гласит, что самонадеянный шах, потеряв армию и страну, укрылся на острове Абескун, куда ссылали прокажённых, и умер там в такой нищете и отчаянии. На самом деле это миф - шах с верными людьми просто решил переждать монгольское нашествие на острове, но вскоре умер от осознания своего краха.
Абескун же, постепенно ставший (как Табаристан - Мазендераном) Ашур-адой, оставался необитаемым островом, прибежищем разве что немногочисленных рыбаков да туркменских разбойников. Персия - ещё более континентальная держава, чем Россия, даже на Каспии она никогда не имела сильного флота, и островок был ей просто не нужен. Чем и воспользовались в 1668 году казаки Степана Разина. По весне пираты Каспийского моря заявились в Решт, задержались там продать награбленное, а потом слегка пограбили сам город и угнав свои струги, вновь скрылись в море. По дороге они ограбили заодно Фарабат (тысячей лет ранее возникший как ещё одна база раданитов) и Астрабад, а дальше их застигла зима с её штормами. Тут-то и подвернулся казакам остров, где они, недолго думая, срубили острожек пересидеть до весны - так появилась первая Орос-Кала на Ашур-аде.
Вторую попытку в 1782 году предприняло уже государство: как и Пётр I полусотней лет ранее, князь Григорий Потёмкин попробовал невзначай покорить Персию, от которой, как известно, и до Индии рукой подать. В Иране к тому времени была очередная смута, и хан мазендеранских каджаров, озлобленный на весь свет скопец Ага-Мухаммед боролся за шахский трон.
Путь в Индию пробивать отправился Марко Войнович, сербский аристократ на русской службе. Косу Миянкале он сходу нарёк полуостровом Потёмкина, Ашур-аде дал название остров Евгений, а высадился в итоге в устье Горгана и с разрешения Ага-Мухаммеда построил там крепость. Постоянство намерений, однако, Скопец-хан не отличался, и сначала внезапно взял Войновича в плен и под угрозой его казни заставил гарнизон покинуть крепость, а затем так же внезапно освободил и предложил новое место под факторию на Ашур-аде. Русское поселение на острове Евгений даже было основано, но так и не заселено - иметь дело с злобным инвалидом никому не хотелось. Инвалид же в итоге занял шахский престол, и его потомки, династия Каджаров, с Россией воевали в Закавказье.
А потерпев там тяжелейшее поражение и заключив унизительнейший Туркманчайский мир, гордые персы стали сговорчивее. Теперь Россия имела исключительное право держать на Каспии военный флот, да и набеги туркмен-йомудов на Мазендеран становились всё больше похожи на бедствие. В 1837 году корабли Каспийский флотилии вновь исследовали Ашур-аду, а к 1842 году на ней была создана полноценная военно-морская база за границей, как современные Тартус или Камрань. В тогдашней терминологии - Астрабадская станция Каспийской флотилии, её второй по значению порт после Баку. На пустынном острове, где когда-то кипела радонитская торговля и самонадеянный шах кончил последние дни, были построены крепость, казармы, лазарет, почта, пекарня, гидрометеостанция и церковь, да устроен постоянный гарнизон в 130 человек, не считая корабельных экипажей.
Наряду с Фортом-Александровском на Мангышлаке Астрабадская станция стала первой точкой русской экспансии в Туркестан. Она охраняла Мазендеран, для Русского Туркестана ставший важной базой снабжения, а здешние корабли держали под контролем персидское побережье, постоянно дежуря ещё и в Энзелях. Ашур-ада фактически стала русской колонией, куда ни один персиянин не мог ступить без разрешения командующего гарнизоном. Русский царь всё больше подходил к тому, чтобы таки стать Вторым Искандером - по крайней мере в вопросе колонизации Персии...
Но не доглядел за своим домом... В 1917 году военные Астрабадской станции, как и весь Персидский корпус русской армии, остались "белыми". Грибоедов оказался не единственным отечественным послом, убитым в Персии - связи Советской России с шахским двором и купечеством в 1918-19 годах налаживал молодой большевик Иван Коломийцев. По местным законам миссия Коломийцева считалась частной, и не имея посольской неприкосновенности, была арестована в Тегеране в 1918 году. 27 мая 1919 года Коломийцев был расстрелян белыми на Ашур-аде. Белых, впрочем, с Астрабадской станции вытеснили англичане, а когда в 1919 году им пришло время уходить в 1919 году, они разрушили большую часть гарнизона - в источниках на фарси я находил упоминания, что уцелела только почта, хотя по мне так оба здания с прошлых кадров имеют вполне дореволюционный вид.
А в 1921 году советская власть широким жестом уступила Персии и порт Энзели с икорными промыслами, и Энзели-Тегеранское шоссе, и Джульфа-Тебризскую железную дорогу, и Ашур-аду. Позже на ней ещё стоял посёлок при икорном заводе, где жило до 1000 человек. Но мелевший несколько десятилетий Каспий вновь пошёл в наступление, и власть приняла решение Ашур-аду расселить, а рабочих возить на неё с берега. Теперь тут встречает подобие гостиницы у причала, за ухоженным двором которой - лишь длинные заборы, дикие кусты, бродячие собаки... и всё ж таки какой-то очень не иранский вид! От Абескуна, разинской Орос-Калы, фактории Войновича не осталось ничего, а вот от рыбацкого посёлка - хотя бы мечеть с кадра выше.
И не факт, что я бы вообще решил ехать в Мазендеран, но рассматривая остров на викимапии, я вдруг разглядел в полукилометре от берега треугольный форт с колечками башен в углах. Поиск в гугле на английском и фарси показал несколько фотографий полуразрушенной крепости, не дававших уверенности в том, что сняты они были именно здесь. Но всё же треугольничек на спутниковой карте манил, и я решил хотя бы попытаться. По пыльным безлюдным тропинкам среди колючих кустов, в компании бродячей собаки я дошёл до последних домиков посёлка, а за домиками действительно обнаружилась крепость:
Совсем маленькая и страшно выщербленная, она напомнила мне истощённого робинзона... обратившегося ко мне на русском языке:
Возможно, я был первым за сто лет русским человеком, прошедшим в эти ворота:
И скромный размер да невзрачный облик Орос-Калы вполне окупался этим чувством открытия:
Крепость пугающе миниатюрна - 60 метров по стене с воротами, 40 метров по каждой из двух других стен. К воротам лепится что-то вроде канцелярии и дома коменданта, к одной из боковых стен - казарма размером с железнодорожный вагон:
В которой явно не могло жить 130 человек гарнизона - скорее, это была цитадель на тот случай, если Астрабадскую станцию атакует кто-то посерьёзнее йомудов.
Стены крепости совсем не высоки, метра 2,5-3:
А за стенами лишь травянистая даль:
Покинув Орос-Калу, по тропинке через травы я пошёл вглубь острова. Когда крепость строилась, размеры Ашур-ады были 3 километра на 600 метров, и скорее всего, она глядела в открытое море. Теперь остров подрос до 6 километров в длину и 2 в ширину, да и причалил к Миянкале то ли мелководьем, то ли болотом.
И всё же судя по накатанной дороге, какая-то жизнь тут есть. Интересно, чем служила башенка посреди лужи? В любом случае она не из астрабадских времён, так как сделана из бетона и шлакоблоков:
Луга сменились солончаками, а те - высокой и странно хмурой травой. Сквозь эту траву, уже без тропок, я и пошёл, надеясь выйти к каспийскому пляжу и искупаться в озере-море. Но земля под ногами начала сперва пружинить, затем хлюпать, и сверившись с картой, я понял, что берега нет - просто в какой-то момент воды станет больше, чем суши, а потом её уровень поднимется выше травы.
Я пошёл обратно, и под жарким солнцем уши закладывало от пения птиц. Под ногами копошились черепахи:
Иной бурьян здесь не очень-то проходим:
А бабочки-крапивницы порхали по репьям и чертополоху совсем как в моём в детстве на Каме...
В назначенное время я пришёл на причал, и вскоре за мной подошла лодка. Так и не искупавшись, в ожидании я сидел на досках, свесив ноги, и вода, на персов наводившая ужас своей холодностью, в мае была куда теплее, чем летом в Крыму.