Из серии «Экзотические приключения»
Мы были молодыми, холостыми, и ветра в голове было больше, чем мыслей. Мой приятель-поэт Гера Кацерик сказал:
- В выходные приедем с капитаном. Поставим на берегу две палатки: одну нам с Людкой, другую вам с капитаном. Выпьем у костра под уху - и по палаткам. А перед отъездом попаримся в твоей бане.
- Нет! - категорически возразил я. - Посторонних на рыбалке не надо!
- Так ведь капитан - баба. Людкина соседка. В ментовке служит.
- Тогда другое дело...
Изба, где я проводил отпуск, стояла чуть ли не на берегу. Но рыбачить я уплывал на остров, где было пустынно и тихо. Туда и вознамерился увезти гостей.
Капитанша оказалась спортивной дамой лет двадцати пяти, зеленоглазой, в меру грудастой, с короткой стрижкой и в джинсах в обтяжку. За словом в карман не лезла. Поздним вечером, когда все разомлели от выпивки и наваристой ухи из только что пойманной рыбы, она выдала пару крутых и веселых милицейских баек, заставив моего приятеля заткнуться со своими стихами. Вечер выдался теплый, звездный и уютный. Сбоку костра стояли в боевой готовности две палатки. Метрах в десяти поблескивала под луной река. Напротив палаток я забросил три закидушки с грузилом-кормушкой и со звонкими колокольчиками. На крючки насадил катыши из смеси плавленого сыра с геркулесом. Язь такую насадку очень даже обожает.
- Вы как хотите, - сказал мой приятель, - а мы отдыхать.
- Мы тоже! - поспешно поддержал его я.
Капитанша первой нырнула в палатку. Я выждал некоторое время, чтобы дать ей возможность без помех стянуть тесные джинсы. Затем и сам вполз. Не задраивая полы палатки, пристроился рядом. Она и не подумала снимать джинсы. Тем не менее, сразу же обхватила меня и прижала к себе так, что я едва не хрюкнул. Как понял, она желала, чтобы я сам раздел ее. Чем я и занимался довольно продолжительное время. Она слегка сопротивлялась, но не особо активно. Так что оказалась, в конце концов, без джинсов и без кофточки.
И тут... Я отчетливо услышал, как залился на одной из закидушек колокольчик. Неведомая сила подхватила меня и выкинула из палатки. В несколько скачков я оказался возле закидушки. Подсек, почувствовал упругое сопротивление и лихорадочно стал подкручивать катушку. Искать в темноте подсачек не стал. Берег был отлогим, и я без труда вытянул на песок красавца-язя. Снова зарядил закидушку. И забросил в то же место – туда, где островная отмель уходила уступами в глубину. Взял свой трофей за жабры и с гордостью понес его к палатке показать капитанше. Но она даже не взглянула на язя. Более того, надела с таким трудом стянутые мной с нее джинсы. Лежала молчаливая и холодная, будто айсберг.
Пришлось все начинать по-новой. Постепенно она оттаяла. Мы снова сплелись, как ужи. От джинсов она освободилась сама... И тут меня словно парализовало. Колокольчик затрезвонил сильнее прежнего. После секундного замешательства нервы мои не выдержали, и я стремглав помчался к воде. На этот раз язь попался намного крупнее первого. Я опустил его в садок и, не забрасывая снасть, виновато потопал к палатке. Увы!.. Она была задраена наглухо. А у входа валялась моя амуниция. Я потянул было за молнию, чтобы открыть палатку. Но услышал злое шипение капитанши:
- Пош-шел вон! Р-рыбак!
«Р-рыбак» прозвучало у нее, как ругательство. Прихватив свои шмутки, я отправился в указанном ею направлении и до рассвета просидел у закидушек. Но рыба, будто в знак солидарности с капитаншей, бастовала...
Завтрак нашей компании прошел скучно и вяло. Только приятель мой ухмылялся. Видно она успела рассказать им про мои ночные упражнения. Затем она заявила, что ей надо домой. О запланированной бане никто и не заикнулся. Пришлось мне переправлять всю троицу на берег.
На прощанье мой приятель-поэт выдал экспромт:
- Если ты с рыбалкой дружен,
Значит, секс тебе не нужен...