Перед тем, как я перешла в более, скажем так, но соврём, элитную школу, свои дни я коротала в общеобразовательном учреждении, находящемся в моём районе. В последний год обучения, или даже полгода, к нам в класс были зачислены два мальчика кавказской национальности: Намик и Союн. О них я и буду рассказывать.
Намик был спокойным ребенком, сидел на последней парте, никого не трогал и с удовольствием учился. У него это не всегда получалось, но как-то диктант по русскому языку он написал лучше меня (будущего магистра филологии), учитывая, что говорил он с трудом на неродном ему языке, наши оценки стали причинами для хвалы его и унижения меня учительницей. «Даже Намик из Азербайджана написал диктант лучше тебя, Света из России!» – возмущалась учительница вторая моя. Первая была лучше, а вот со второй у нас были постоянные конфликты. Марина Владимировна не упускала возможности при всём классе сделать замечание мне: например, что моя мама к брату ходит на собрание, а ко мне нет, может быть, у меня и нет мамы, а я сирота, – пыталась внушить мне учительница. Иногда я молчала, иногда начинала плакать
Союн же был слишком крупным для своих лет: толстым, со взрослой вальяжной походкой, грубым характером и без всякого уважения к окружающим. Ему уже в четвертом классе казалось, что у него всё схвачено, а учеба для «бело…опых». Союн очень громко смеялся и даже имел виды на кавказскую девочку из параллельного класса Нину. Нина была чрезмерно толстой, с густыми бровями, шикарными ресницами и всегда сердитая. За ней бегал весь параллельный класс. В этой будущей женщине с детства была гордость и стать. Полагаю, что Нина была грузинкой. Смеялся Союн ужасно: громко, злобно, его совершенно не заботило то, что он может мешать окружающим, заливаясь своим смехом.
В очередной школьный трудовой день я забыла ручку на урок. Я, действительно, была рассеянным ребенком и стала рассеянной взрослой. Сейчас спасают напоминания в Iphone, стикеры и перечисление всего в голове. В детстве же меня мало заботила школа, и только в 9-м классе я неожиданно для всех стала хорошей девочкой с замечательными оценками в дневнике. Марина Владимировна заметила, что у меня нет ручки, начала говорить, что я настолько бедная, что у моей семьи нет денег даже на самую дешевую ручку. Рыдая, я пыталась объяснить, что ручка есть, есть, не одна, но всё я оставила дома, забыла. Но учительница была упёртой, она продолжала говорить про мою бедность даже тогда, когда у меня начались сильные всхлипы, напоминающие икоту. Одноклассники испугались, тогда учительница остановилась.
Час я ещё икала, чего жутко стеснялась, но все делали вид, что не замечают. Можно сказать, что мне попались в классе тактичные дети. Но после уроков Союн начал издеваться надо мной, пародировать меня, обзывать, называя беднячкой и «бело…ой». Я ничего не могла ответить ему, но за меня заступился Данил, прикрыл собой и был готов вступить в драку. Данил – белокурая звезда класса, не помню, чтобы он нравился хоть кому-нибудь из девочек, но он был одним из лидеров.
Меня редко спасали, уж тем более мальчики, уже тем более лидеры класса, ведь девочкой я была очень маленькой, худенькой, неприметной. И вот в те секунды я увидела белокурого Данила и брюнета Союна: добро и зло встретились. Всё казалось таким символичным! Но сколько горечи во мне было от издевательств, и эта боль была готова стать ненавистью в детском и неокрепшем уме. В тот момент я хотела возненавидеть всех кавказцев, всю свою злость на этого человека я хотела вылить на народ, чей представитель так меня оскорбляет за то, что я светленькая, – обиды хватило бы.
Но я увидела на последней парте Намика. Тихого и доброго мальчика из Азербайджана, он с состраданием посмотрел на меня и моментально отвернулся, Намику стало неловко от того, что он смотрит на меня после моих рыданий.
И вся злость с обидой куда-то ушли.
Исчезли.