7. Трудное решение
Театр Марса представлял половину фиолетовой сферы, перетянутой поверху рёбрами жёсткости, похожими на пульсирующие кровеносные сосуды. От основания разбегались извилистые ленты дорог из матовых шестиугольников, уходящие в стеклянные туннели. Иногда по небу ползли дирижабли и платформы в полупрозрачной сиреневой плазме.
Пневматический вагон присосался к проёму служебного входа резиновыми уплотнителями, и мы бросились к дверям, спасаясь от вспышек фотокамер вездесущих репортёров.
Полицмейстер Аргона Дарп, не желая повторения всяких там эксцессов лично встретил в вестибюле.
‒ Наома-младший уже здесь? – поинтересовался у него.
‒ И давно, с огромной командой. Они словно на войну приехали, пришлось устроить специальную стоянку для броневиков корпорации. Несмотря на мои протесты, генерал-аншеф Марса разрешил вооружённый эскорт. Поторопитесь, вас дожидается Его Сиятельство обер-камергер в императорской ложе.
‒ У меня просьба, господин полицмейстер, не могли бы вы устроить встречу с маэстро Сержем. Крайняя нужда согласовать некоторые детали выступления немедленно. Вы тут такие меры безопасности организовали, что без пропуска или сопровождения и делать нечего.
‒ Давайте так, сейчас к обер-камергеру, это непременно. А я пришлю городового в провожатые.
Лифт на магнитных подушках по ломаной траектории перебрал этажи и остановился в аванложе, где в обитом бардовом велюром кресле расположился обер-камергер двора Модест Алексеевич Штюрм.
‒ Приехал с инспекцией, милейший, ‒ откладывая программку, объявил придворный. ‒ Докладывайте, зачем эти соревнования? Опять со своими танцами. Всё никак не успокоитесь. Мало приключений?
‒ Модест Алексеевич, вы то мне и нужны. Прямо-таки, вовремя обнаружились. Совершеннейший спаситель. Отец народов. Точно!
‒ Ну, ну, бросьте ваши колкости! Что ещё хотите попросить?
‒ Абсолютную безделицу. Обещайте устроить!
‒ Будет вам. Выкладывайте!
‒ Послушайте, опять скандал, и всё из-за принцессы! Фигуранты те же. Заметьте, я так втянулся в ваши экономики, что уже по привычке решаюсь на роль миротворца.
‒ И что? Получается? – с лёгкой улыбкой спросил придворный
‒ С переменным успехом, но я неутомим. Вы же знаете! И теперь, архиважно ваше участие. Не могли бы вы устроить будущее Малефик прямо здесь и сейчас, выступив гарантом обязательств. Иначе совсем не хочется врать красивой женщине, обещая невозможное.
В дверь осторожно постучали, потом из-за шторки показалась голова с закрученными, как у меня, усами Handlebar и деликатно кашлянула.
‒ Что вам угодно, городовой? – недовольно спросил обер-камергер полицейского в парадной форме с золотыми пуговицами.
‒ Прислали, чтобы вас нигде не задерживали, ‒ вытянувшись, сообщил городовой, держа на руке фуражку.
‒ И где меня могут задержать? – приподнял в недоумении брови придворный.
‒ В театре, Ваше Сиятельство. Господин Полицмейстер распорядился.
‒ Давайте сюда чёртов пропуск и можете ступать, голубчик.
‒ Так я и есть пропуск, – городовой щёлкнул каблуками с металлическими набойками.
‒ Это что! Марсиане без Империи совсем одичали?! Живых людей вместо бумаги присылают! – он придирчиво осмотрел полицейского и с плохо скрываемым раздражением распорядился. ‒ Подождите за дверью.
‒ Модест Алексеевич, возвращаясь к вопросу, прошу Империю предоставить защиту и достойное содержание Малефик, если она поможет князю Платону одержать победу над маэстро Сержем?
‒ Опять интригуете?! Совсем не понимаю, что даст эта Виктория! Война, можно сказать, уже началась! Наома-младший вовсе не вся корпорация, он только президент! А есть ещё совет директоров, учредители и среди них немало влиятельных людей. Выступит неудачно и что с того? Но чтобы сохранить лицо члена императорской фамилии, я соглашусь на любые условия госпожи Малефик, в разумных пределах, конечно.
‒ Отлично, пойду обрадую диверсанта, – с этими словами я вышел в коридор к полицейскому.
Лифт поднял под самый купол, потом пошёл по широкой дуге. Сквозь наностекло открывалась панорама долины Кидония с пирамидами и начинавшейся вдалеке песчаной бурей. Одолев порядочное расстояние вдоль стены, кабина опустилась на втором ярусе за сценой. Частная охрана Наомы-младшего установила массивный турникет на вакуумных присосках, не пропуская поклонников и представителей прессы к апартаментам. Мой провожатый привычным движением отстранил мешавших ему людей и ткнул под нос двум перекачанным анаболиками парням в чёрной форме бляху городового Марса.
‒ Маэстро Ленар к танцору Сержу, ‒ полицейский двинул вперёд на правах представитель власти.
«Да, чувствуется, не любят здесь корпорацию», ‒ отметил я про себя.
Охранники недовольно поморщились на титул нанимателя, но отошли в сторону, не смея чинить препятствия офицеру с золотыми аксельбантами и оружием на портупее.
‒ Позвольте! ‒ городовой постучал в дверь гримёрной и распахнул, не дожидаясь ответа.
У гримёрного столика расположился маэстро Серж. В глубине зала на элегантной банкетке, обтянутой фиолетовым бархатом с золотой нитью, пила чай Малефик. Я кивнул маэстро и обратился к танцовщице:
‒ Всё, госпожа Малефик, в полном порядке. Можете не беспокоится, я абсолютно обо всём договорился, ‒ на что маэстро Серж вспыхнул.
‒ Что всё? Почему вы врываетесь без предупреждения и говорите загадками? Малефик в чём дело?! Что это значит!?
‒ Извините, господин Серж, но иначе я совсем бы не успел передать сообщение вашей партнёрше об удачном разрешении дела. Сейчас нет нужды кипятиться. Уже второй звонок. Вы идёте первыми.
‒ С какой стати? Пока не расскажите цель визита, мы остаёмся здесь. Я жду.
‒ Хорошо, сейчас выйду к журналистам и объявлю о вашем отказе в связи с болезнью. Сердце, например, прихватило. Убеждён, публике понравиться такой бюллетень здоровья.
‒ Малефик, он о чём?
‒ Не бери в голову, Серж! – Малефик изучающе посмотрела на своего партнёра и аккуратно поставила пустую чашку. ‒ Это мои личные дамские тайны. Тебя здесь совершенно ничего не касается. Перестань скандалить. Надо бежать на сцену. Потом всё расскажу. Идём быстрее, ‒ с этими словами Малефик увлекла за собой озадаченного непонятным известием мужчину.
Свет в зале погас и софиты выхватили из темноты пару. Серж в образе портеньо был великолепен! Просто, неподражаем навсегда! Малефик нисколько ему не уступала. Профессионализм наповал, но кандженге оказался слишком целлофановым, слишком заученный. Весёлый характер народного танца лишился очарования импровизации. И всему виной был я со своим невинным сообщением, тайна которого просто навсегда засела в голове маэстро Сержа и отвлекала от выступления, словно надоедливое насекомое, готовое укусить в самый неподходящий момент. Будь это обычный посыльный ничего и не взволновало бы маэстро, но импресарио с репутацией интригана… Конечно, подобный сюжет наводил на неприятные мысли.
Не успела пара зайти за кулисы, как Серж продолжил допрос:
‒ Подожди Малефик, всё же о чём говорил Ленар перед выступлением?
‒ Ты опять! ‒ уже с плохо скрываемым раздражением, отреагировала Малефик и прошла в соседнюю комнату к панорамному окну, перечёркнутым по диагонали ребром жёсткости. По сверхпрочной поверхности наностекла ветер, набиравший силу, проносил беспокойные дорожки песка, издавая сухой шелест.
‒ Что значит опять? За моей спиной ты о чём-то договариваешься с конкурентами, и я ещё не должен знать?! Отлично! – Серж, подошёл и повернул к себе женщину. Малефик вырвалась, сделав несколько шагов, встала боком. Свет тусклого марсианского солнца прерывался раскачивающимися на горизонте колоннами пыльных смерчей.
‒ И что дальше?
‒ Рассказывай о чём договорился Ленар! Немедленно!
‒ И не собираюсь. Ты решил скандал устроить. Тогда, если тебе надо ‒ ты и танцуй!
‒ Извини, дорогая, но сама подумай! Это касается не только тебя, почему я не должен знать?
‒ Слушай, оставь в покое. Мне надо привести себя в порядок перед выступлением! Всё потом. А сейчас дай успокоиться! – Малефик прошла к столику и налила чай, ‒ показывая, что больше говорить на эту тему не намерена.
‒ Хорошо, но мы вернёмся к этому разговору, ‒ твёрдым голосом пообещал маэстро, не желая исполнения саботажа. ‒ Наш главный танец, ‒ это нуэво. Готовься! ‒ напомнил в раздражении и вышел в коридор.
Атмосфера на Марсе значительно разряжена, песчаные бури не столь опасны, как на Земле с плотным воздухом. Но на этот раз ветер стал уничтожать на своём пути верхушки дюн, превращаясь в ураган. В серо-красных облаках вспыхивали разряды статического электричества наполняя тревожным ожиданием окружающее пространство.
Для Павла отношения с принцессой не могли перерасти в нечто большее чем дружеские, и то только в лучшем случае. Каждый раз встречаясь со взглядом зелёных вытянутых зрачков, он внутренне вздрагивал от безотчётной волны неприязни, от глухой реликтовой злости, принципов существования которых не понимал, и, самое главное, не хотел понимать. Это была тайна, о которой он не хотел ничего знать.
Но, что делать, они были мужчиной и женщиной. Необходимость двигаться в едином ритме, исполняя на сцене драму, принуждала к драме, к игре чувств. Их настоящее безразличие друг к другу вызывало у зрителя ощущение недосказанности. Воображение начинало придумывать совсем особенные вещи, о которых, может быть, танцоры и не догадывались. Самые невероятные догадки являлись причиной совершенно особенных переживаний у зрителя. Танго в прочтении князя Павла и принцессы Ти приобрело необычное восприятие, оно стало многозначным.
Серж взглядом профессионала сразу понял выигрышность подобного образа. В его арсенале ничего не было, кроме банальной пустоты отношений и пульсирующего раздражения, характерных для большинства семейных пар. Надо было срочно что-то делать, иначе план показать несерьёзность и вспыльчивость молодого наследника империи перед всей системой Солнца терял всякий смысл:
‒ Дорогая, а принцесса хороша! Я сейчас смотрел выступление: насколько точно она передаёт характер покинутой женщины, её отчаяние, надежду и напускное безразличие к ветреному мужчине. Невольно проникаешься участием к её переживаниям, начинаешь следить за каждым движением.
‒ А что князь?
‒ Холоден и отстранён до неприличия! Но, как ни странно, именно это обстоятельство и делает их пару гармоничной.
‒ Серж, я что-то не понимаю! Ты хочешь победить и при этом делаешь всё возможное, чтобы я злилась на тебя. Зачем-то начал хвалить принцессу.
‒ Я решил, что надо идти от противного. Если не можем станцевать любовь, тогда попробуем показать ненависть.
‒ Публика не любит злобных типов.
‒ И что делать? Ты не предлагаешь решение!
‒ Только не начинай! Вот скажи, пожалуйста, зачем мне всё это? Ты решил жениться на принцессе. Ухаживаешь за ней. А какое место в этих планах отвёл мне? Или ты думаешь, что я ничего не понимаю!
‒ Напрасно ты так, Малефик. Мы давно вместе, и ты прекрасно осведомлена о том, что запасы гелия на Луне заканчиваются. Если не позаботиться об этом сейчас, то корпорация разориться. Брак с принцессой просто необходим для освоения залежей на Нибиру. Это никак не скажется на наших отношениях.
‒ Отлично, и кем я буду в этом треугольнике?
В этот момент в окно вместе с песком ударил камень. Опасаться было совершенно нечего, здание театра строили с учётом местного климата и купол уже не раз выдерживал подобные бури. Но внезапность удара заставила вспомнить о времени. В гримёрной замигал красный фонарь, извещая о начале выступления.
‒ Всё, потом договорим. Пора бежать!
Уважаемые читатели, скачать книгу целиком можно здесь:
Литрес: www.litres.ru/...o-kamzola/
Ridero: ridero.ru/...o_kamzola/
