Тонька была неисправимым романтиком и мечтала о прынце. В ее 38 у нее было точно не меньше сотни романов, некоторые из них длились не больше часа, а от некоторых появились на свет дети. Их у нее было 5.
Я редко об этом рассказываю, но когда Стася была маленькой и нам ещё не дали путевку в сад, я на полставки устроилась методистом в Центр профилактики социально-значимых заболеваний. Мы сотрудничали с благотворительными фондами и ездили в рейды, целью которых была помощь семьям с проблемами наркомании и алкоголизма. Несколько раз добровольцем отзывалась и я. Так я познакомилась с Тонькой.
Антонина, Тоня или просто Тонька, как окрестили ее соседи, была мамой многодетного семейства и мамой-одиночкой, 2 в одном. Растила детей одна. Без мужа. Был ли он когда-то? Фиг его знает. Но любовь-то точно! Как без нее. Каждый раз Тоне казалось, что вот он прынц на белом коне. Но через пару месяцев, а то и дней или даже часов оказывалось, что прошла любовь, завяли помидоры. Просто на фабрике, где производят принцев, ее коробку недоукомплектовали. Забыли туда положить прынца. Из-под картонной крышки ей игриво улыбался только конь, если повезёт в пальто, а если не очень – то в синей фуфайке. И приходилось пересылать недокомплект обратно. Бандеролью. Ещё и за свой счёт.
Но Тоня не теряла надежды. Возможно, осталось совсем чуть-чуть подождать. Она отчаянно заигрывала с Димой, нашим водителем. Строила ему глазки, ласково терлась плечом о его плечо, улыбалась ему ртом без двух зубов с одной стороны. Может сами выпали, а может потеряла в неравном бою с сожителем.
– Она мечтает, что очарует олигарха и уедет с ним на Багамы. А сама… Ты посмотри на нее. Лицо опухшее от пьянки, кожа увядшая, серая, двух зубов не хватает, одутловатые пальцы на руках, шмотки с чужого плеча. И дети. Куда она их денет? В детдом разве. Да какому олигарху она нужна?
Тоньке уже не раз угрожали, что заберут детей. Она искренне переживала. И старательно делала в дни проверки уборку, готовила, стирала, в ее понимании была идеальной матерью.
– А вы чего всем семейством-то на улицу выперлись? – спросил Димон.
– Клопов травим. Вот паразиты, кусаются так больно.
Несколько комнат в общаге потравили. Запах стоял невыносимый, вот они и вышли.
Мы привезли два огромных чана. В одном ещё теплый борщ, в другом перловка с грибами. А ещё сухие пайки: печеньки, вафли, шоколадки, соки. Дети жадно разбирали пайки, накладывали в тарелки горячее.
Пока ехали к другой семье, Дима рассказал немного об Антонине. Родила она рано. Лет в пятнадцать. От кого родным не сказала. Любила развлекаться, бегала на свиданки. Ребенка скинула на бабулю. А потом бабули не стало, Тоньке только-только стукнуло 18 лет. Ее совсем понесло. Перебивались случайными заработками.
– Не, она не работала проституткой, – ответил на мой взгляд Дима. – Она просто любвеобильная. Все только о романах думает. Вот сказка про Золушку, это про Тоньку. По крайней мере, она так думает. Или вот история по Наталью Водянову, она, кстати, тоже торговала на рынке.
Так и живёт Тоня в ожидании счастливой и богатой жизни. Ищет, пробует прынцев на вкус.
Год назад в этот день, в Сочельник, я написала про Эдика. У кого-то он вызвал отвращение, у кого-то жалость, у кого-то теплые чувства, но равнодушным он не оставил никого. Я решила, что будет доброй традицией писать в этот день о таких вот, отверженных. Сразу предупрежу, что Тоня – собирательный образ. Пока ездили в рейды встречали женщин с похожей судьбой. Натуры романтические, творческие, но считающие, что в этом мире их не понимает никто. Потому ищут счастье в крепких напитках и в новых кавалерах.