У меня ровные отношения с Церковью, очень хорошие с верующими людьми и смутные с Богом. Ни одна из религий не дает мне ясную картину мира и все ответы на главные вопросы. Церковные обряды, ритуалы и правила мне чужды и непонятны. Хотя при возможности всегда захожу в мечети, костелы, буддийские храмы и православные церкви, обожаю их атмосферу, мне там спокойно, и вдобавок могу понаблюдать за верующими.
Признаюсь, я им немножко завидую, когда вижу их одухотворенные лица и чистый взгляд после молитвы или исповеди. У этих людей есть в жизни настоящий, живой Бог, который справедливо судит за хорошие и плохие дела или мысли. Религия для верующего не просто свод этических и поведенческих правил, а каркас его духовности. Вера утешает в трудные времена, придает жизни смысл, приносит внутренний покой, учит быть терпимее и великодушнее к другим и себе.
Мне такой веры не дано, но это не повод быть атеистом. Мир невообразимо сложен и непостижимо гармоничен. Колоссальная вселенная и мельчайший атом схожи по строению и подчиняются единым законам. Человеческий мозг способен рождать удивительные мысли и образы, а в теле при этом безостановочно протекают тысячи взаимосвязанных процессов, в которых мышление не участвует.
Бытие вокруг нас похоже на калейдоскоп чудес. И я убежден, что оно не могло возникнуть по случайности из хаоса, должна быть Сила, сотворившая Бытие и контролирующая правильный ход вещей. Неважно, как её называют: Энергия, Творец, Великий Разум, Бог. Главное – она есть и всегда присутствует в вещах, явлениях, существах. Религии описывают эту Силу простыми словами, притчами и образами. Для меня этого недостаточно, а кому-то хватает с лихвой.
До революции религиозность в России пропитывала все слои общества. Она была своеобразным социальным цементом, таким же, как русский язык или культура. Искренне верили цари, знать, интеллигенция, чиновники, рабочие, крестьяне. Если в общественном устройстве всегда было много несправедливости, то в Вере в Бога все равны: и монарх, и крестьянин. Особенно Вера помогала справляться с невзгодами и иметь надежду самым обездоленным.
После революции новая власть пыталась изжить из людей религиозность, которая не соответствовала коммунистической идеологии и материализму. И многое удалось. Выросли целые поколения атеистов или людей, скептически настроенных к Религии. Но как показала история, ни коммунистический материализм, ни достижения прогресса, ни научные открытия не способны полностью заменить религии. Люди продолжают верить в сверхъестественное. Вера похожа на природный инстинкт, с помощью которого человеку строит картину мира в тех сферах, где наука и философия бессильны.
О религии, Боге, Вере я разговоров избегаю. Слишком интимные и деликатные темы. Однако в последнее время периодически беседуем об этом с моим лучшим другом. Он несколько лет назад увлекся идеями научного коммунизма и вскоре стал непримиримым коммунистом, а следом и воинствующим атеистом. Воюет в основном с весьма религиозными женой и матерью.
Его позиция проста и последовательна. Религия – опиум для народа и мракобесие, священники – обманщики, стоящие на службе властей и вытягивающие деньги из народа, а верующие – просто глупцы, которых оболванили. Он против икон в доме, против церковных праздников и походов жены в храмы, но ей он особо помешать не может, поэтому пытается всеми силами отвадить от религии детей.
Я говорю ему, что у библейских заповедей и морального кодекса строителей коммунизма намного больше общего, чем различий. Он возмущенно отвечает, что ничего подобного: цель заповедей - создать покорного властям и обстоятельствам раба, а моральный кодекс коммуниста – руководство для свободных людей будущего, людей новой формации.
Я говорю: Вера идет изнутри, а не снаружи. Он отвечает: без священников никакой религии бы не было, в коммунистическом обществе Веру в Бога вполне заменяет вера в общую справедливость, а нынешние верующие одурманены пропагандой или верят лишь потому, что это модно.
Я говорю: люди разные и взгляды на жизнь у них могут очень отличаться. Кому-то нужен батюшка, единоверцы и обряды. Кто-то верит без всяких пастырей и атрибутов. Кому-то, как тебе, вообще не нужен Бог. Но мой друг категоричен, считая, что верить в несуществующие – заблуждение, от которого надо избавляться всем.
Я говорю: религия может научить детей доброте, щедрости, понятию плохого и хорошего, к уважению и терпению к людям и их взглядам. Он уверен, что с этим справятся родители и учителя, а попы и библия только затуманивают мышление. Он даже запрещает матери и жене ставить за свое здоровье свечки, но они, конечно, не слушают, улыбаются и продолжают за него молиться.
Мой самый сильный аргумент —сравнение религиозной Веры в Бога и его фанатичной Веры в Марксизм-ленинизм. По-моему, параллель очевидна. Многие люди верят в законы Божьи и пришествие Спасителя, а мой друг искренне верит в коммунистические законы и неизбежную победу коммунизма, которая на данный момент выглядит утопичной. Говорю: ты просто нашел свою Церковь, которая соответствуют твоей природе. Но тут он чуть реально не обиделся, ведь покусились на святое, и я поспешил согласиться, что перегнул палку.
Чудо рождения Веры
Рождество Христово в моей семье не отмечают, как-то не завелось. Зато в этот день, как и на Пасху, мне охотней всего думается о религии. Например, о том, как вызревает Вера в людях. Порой рождение Веры похоже на чудо. Например, мой дед был непоколебимым коммунистом и атеистом. Крушение Советского Союза стало для него настоящей экзистенциальной катастрофой. Он пережил СССР почти на 20 лет, но упорно продолжал платить партийный взносы, пока находился в трезвом рассудке.
Дедушка родился до революции, видел золотой век социалистической России и ее падение. Всю сознательную жизнь впитывал коммунистическую идеологию и как идейный коммунист отрицал Бога и Церковь. Но когда ему стало хорошо за восемьдесят, вдруг по собственной инициативе начал все чаще говорить о душе, религии, смерти. Примерно в то же время он, наверное, впервые прочел Новый Завет и, конечно, раскритиковал его.
Однако стал покупать настольные перекидные календари с религиозной тематикой, читать о церковных праздниках, именинах и святых. Как девяностолетний человек он часто вспоминал в разговорах смерть и однажды изумил детей внезапной просьбой о том, чтобы его обязательно причастил батюшка перед смертью. Вскоре он впал в старческое забытье, в котором пробыл без малого пять лет. Но умер причащенный.
Не знаю, обрел он Веру или им двигал страх перед смерти, а причастие и увлечение религией были своего рода страховкой на всякий случай. Последние годы он совсем не владел умом и почти не владел телом, превратившись практически в малого ребенка. А дети, как известно, ближе к Богу. Поэтому, очень надеюсь, что дедушка обрел в итоге покой. Я уверен, что со временем мой друг - коммунист смягчит свою позицию и непримиримость к верующим. А может, и сам уверует. Кто знает.