Тацуми Хиджиката и Казуо Оно-основатели танца буто, хотели найти такой способ движения, который бы отражал психическое содержание в танце неприкрыто.
Они стали гениями, потому что выдвинули на первый план и обозначили уже летавшую в воздухе идею о том, что танец должен отражать движения души так, как если бы у нее не было тела.
Добиться полного единства движения в физическом и движения в психическом пространстве-вот какую цель поставили перед собой создатели буто.
Почти обнаженные худощавые тела танцоров, вымазанные в белой краске, выглядели болезненными, загадочными и шокирующими.
Именно в таком виде буто начинало свое существование.
Экспериментируя с разными формами движения, освободить танцоров от тела не удалось, однако были найдены методы, которые освобождали их от условностей театра и танца того времени.
Впоследствии многие из них стали частью современной хореографии.
Многие полюбили танец буто за его выразительность и свободу.
Но такое отношение к искусству не было новым, и уже воплощалось в изобразительном искусстве, в кино, в музыке и литературе
В чем специфика танца буто по сравнению с другими?
Ведь когда мы говорим о характерных признаках буто, мы не можем отрицать, что они также справедливы для современного танца в целом.
Абстрактное движение не было новой идеей во времена Хиджикаты. Задолго до него этот принцип уже был реализован.
Самая стержневая мысль - о проявлении психического в танце - также уже существовала.
Пантомима и пластическая драма, свободный танец Айседоры Дункан и Мэри Вигман несли во многом те же идеи.
Танец тьмы отличался от них разве что утрированной деструктивной тематикой, атмосферой страдания и гротеском.
Не более.
Если мы возьмём пантомиму и современный танец, в котором идёт обращение к проявлению индивидуальности танцора, мы увидим много общего с буто.
Если мы посмотрим на разных танцоров буто, мы увидим характерные признаки: танцор как бы находится на границе между движением и замиранием, между падением и балансом, между расслаблением и напряжением и другими параметрами.
Иногда эти состояния сменяют друг друга достаточно резко, иногда они текут медленно и превращение одного в другое почти незаметно.
Но что бы не происходило на физическом уровне, смысл танца всегда несёт идею кризиса.
Кризис-это базовое состояние для танца буто. Он находится за кулисами видимого движения, и всегда летает над содрогающимся телом бутоиста.
По крайней мере так было в 50-70-хх годах.
Весь мир переживал последствия второй мировой. Кризиса было много.
Современное буто обязано своим состоянием нынешней культуре. Новое время-новые проблемы.
Современная культура уничтожает индивидуальность, поэтому она стала высоко востребована. И поэтому все ее хотят, в том числе в танце и театре.
И современный танец в целом в большей степени занялся поиском этой индивидуальности.
Неуловимая аутентичность, о которой все говорят, но никто не может толком сказать, что это такое.
По факту-единство действия и намерения.
Оказалось, что этого безумно сложно добиться. Оказалось, что мы все изображаем, и отучить нас изображать невероятно трудно.
Сделать действие абстрактное, -эту цель преследовал танец с самого первобытного века.
Движения, имитирующие охоту, входили в ритуал. Ритуал-показать не что, а как мы это делаем-в него вкладывался магический смысл.
Имел ли он его, или нет, это другой вопрос.
Охотиться на мамонта без мамонта или сорвать яблоко без яблока - это был первый путь к абстракции.
Эволюция искусства отражала эволюцию мышления человечества.
Наше мышление становилось все более абстрактным, и эта же тенденция наблюдалась в искусстве.
Буто - наиболее абстрактная форма движения, которой предшествовали пантомима и пластический театр.
Не охотиться на мамонта, а стать охотой на мамонта, в которой ты переживаешь одновременно всю сцену-и охотника, и мамонта, и природу вокруг, и блох в шерсти мамонта...
Когда от намерения продемонстрировать действие остаётся тонкий след, и психический процесс исполнителя направлен на идентификацию себя с самим процессом.
Здесь и находится корень аутентичности и терапии. И здесь же-ответ на вопрос о том, как рождается художественность.