Глава 4 (Тропиканка по-русски)
Полина проснулась оттого, что Макс не спит и играет её волосами. Он посреди ночи вылез из своей кроватки и лёг между родителями. Ему хоть и было уже 5, но выглядел он гораздо младше, максимум на 4 года.
Женщина вспомнила, как вчера за столом Лера с деланной заботой поинтересовалась, почему их сын такой худенький и маленький, вроде по всем параметрам должен быть в отца, мол Роберт же всегда был выше всех в классе.
Поля очень напряглась, но муж тут же сказал, что просто малыш родился семимесячным, заранее упреждая все вопросы насчёт сроков, хотя Макс родился как и положено ровно через 9 месяцев после той единственной ночи с Кириллом.
Ей очень не хотелось всего этого вспоминать, но разве можно приказать своим мыслям прекратить её терзать? Тем более, что Кирилл одним своим присутствием заставлял вспомнить всю ту боль, что она тогда пережила.
Пережить предательство очень сложно, а двойное предательство от двух самых близких людей пережить почти невозможно. Если бы не Роберт, она бы просто сошла с ума. Мысли Полины переключились на мужа и волна любви и нежности заполнила её душу.
Как хорошо, что она вышла за Роберта, другого такого мужа днём с огнём не сыскать. Любящий муж и заботливый отец, он сочетал в себе все лучшие качества, что только присущи человеку. Любовь к Полине он пронёс через всю свою жизнь и таки добился того, что она стала его женой.
Хотя она согласилась тогда скорее от отчаяния. Как бы она объяснила родителям и остальным рождение сына? Она не хотела делать аборт. Кирилл и Лера могли подумать, что она родила ребёнка, чтобы удержать возле себя чужого мужчину.
Доказывать же, что изначально это был её мужчина и сестра забрала его себе, было бы очень унизительно. Да и зачем ей тот, кто с лёгкостью променял её на другую, тем более на её собственную сестру?
Его жалкий лепет, что он вначале просто перепутал сестёр, а потом понял, что любил изначально Леру, и вовсе был полным бредом. А сестра даже не посчитала нужным с ней объясниться и хоть как-то оправдать свой поступок. Она сделала вид, что не заметила, что Поля любила Кирилла.
Кирилл для Леры был трофеем в извечной борьбе с сестрой и в попытках доказать всему миру, что она сама по себе, отдельно от сестры и лишь случайность дала им одинаковую внешность.
Но всё хорошо, что хорошо кончается. Она вышла замуж за Роберта, который и был предназначен ей с самого начала и теперь они оба очень счастливы. Когда Полина здоровалась с Кириллом, в ней даже ничего не шевельнулось, никаких былых чувств или мыслей, что он отец её ребёнка.
Нет. Настоящим отцом для Макса был Роберт. Он терпеливо ухаживал за женой все 9 месяцев её сложной беременности, был рядом, когда она рожала. Вместе с ней недосыпал, когда малыш родился, ухаживал за ним наравне с женой.
Сын рос очень болезненным и хватал все инфекции подряд, несмотря на то, что оба родителя медики. Наверное поэтому он сейчас такой слабенький. Роберт хоть и хотел оставить его дома с родителями, но сейчас сам бы сходил с ума, изнывая от тоски и тревоги за малыша.
"Всё будет в порядке. Сколько можно скрывать ребёнка от семьи? Кирилл живёт с Лерой и пусть себе живут. К Максу он никакого отношения не имеет, от слова совсем.
Выглядит конечно он не слишком счастливым, как и сама Лера, но это сугубо их личные проблемы и меня они не касаются никаким боком. Зла я им не желаю, пусть будут счастливы, раз уж им так хотелось быть вместе", - обо всём этом думала Полина, поглаживая сынишку по кудрявым волосам.
Она не знала, что бабушка собиралась его сегодня подстричь тайком от родителей и Макс важно согласился расстаться со своими кудрями. Родители были очень счастливы, что дочь наконец привезла им внука. Правда они приехали ненадолго, меньше чем на неделю. 12 января им уже улетать обратно в Мюнхен.
Роберт проснулся и обнял жену. Макс лежал между ними, с обеих сторон защищённый ими обоими и безмятежно спал. Он снова уснул оттого, что мама гладила его по голове.
Из соседней комнаты доносились голоса, которые на повышенных тонах что-то бурно выясняли между собой. Это кажется Лера проводит разбор полётов, а Кирилл устало отбивается от её нападок.
"Странная семейка, невооружённым взглядом видно, что оба несчастливы, но упорно продолжают делать вид, что они семья. Хотя ведь могли бы быть счастливы порознь, раз уж совместная жизнь не сложилась. Ну да и Бог с ними, нас с Полей это не касается", - размышлял про себя Роберт, думая так же, как и его жена.
Он решительно потянулся к жене, стараясь не потревожить сына, и стал нежно её целовать. Полина отвечала на его прикосновения и поцелуи, но тут Макс открыл глаза и стал заливисто хохотать. Этот хитрец давно уже проснулся и всё это время старательно прикрывал глаза.
Отец принялся его щекотать и от этого мальчик смеялся ещё громче. В соседней комнате лежали двое, до них донёсся смех ребёнка и воркование над ним его родителей. Кирилл невольно заулыбался.
Недовольная Лера, заметив, что муж улыбается, зло промолвила:
- Курлы, курлы, носятся со своим Максиком, как с писаной торбой, даже противно.
- Завидовать нужно молча. Между прочим Макс твой племянник, а ты даже ни разу за вчерашний вечер его не обняла и так и не подарила ему наш подарок.
- Я положила его под ёлку, пусть сам ищет, нечего баловать. И чему завидовать? Родить дело нехитрое.
- Ну видимо не такое уж нехитрое, раз ты так до сих пор не родила. Обследоваться ты не хочешь, считаешь, что с тобой всё в порядке.
- Конечно в порядке, всё дело в тебе, я уверена.
- Со мной тоже всё хорошо, я проверялся.
- Ты проверился и даже меня не предупредил об этом?
- А зачем об этом предупреждать? Я ведь и сам врач, или ты забыла об этом?
Так они переругивались с самого утра и это было обычным делом для их семьи начинать свой день с выяснения отношений. Кирилл смертельно устал от этого.
Если бы его спросили, он и сам не смог бы объяснить почему всё ещё находится рядом с Лерой? Почему не уйдёт? Он как будто сам себе придумал наказание за то, что когда-то плохо поступил с той, что искренне любила его и отдала ему всю себя.
Как будто тем самым Кирилл занимался самоистязанием и искуплением своего греха. Он считал, что полностью заслужил такую семейную жизнь. Как говориться, хотел? Ну вот получи и распишись.
Когда наконец Кирилл и Лера встали, бабушка уже подстригала Макса в прихожей. Он сидел терпеливо, обмотанный простынёй, пока бабуля водила по его кудрям машинкой, а потом феном сдула волосы с лица ребёнка.
Со стрижкой Макс как будто сразу повзрослел. Он то и дело подходил к зеркалу и корчил себе рожицы. Встретившись в зеркале взглядом с ребёнком, Кирилл весело ему подмигнул.
Лера раздражённо переступала через его волосы, пока мать заметала их на совок и шикала на дочь, чтобы она тут не ходила, пока та всё не уберёт. Дочь ей в ответ бубнила, что в наше время детей обычно водят для этих целей в салон или на худой конец в парикмахерскую.
Родители Максика вдвоём ушли в магазин, а когда вернулись, то оба опешили, по комнате бегал их коротко стриженный ребёнок. Пришлось им принять этот факт и смириться с новым обликом своего сынишки.
