О том, как появились лекции Р. Фейнмана и о "строении веществ"

Это лекции по общей физике, которые читал физик-теоре­тик Ричард Фейнман. Они совсем не похожи ни на один известный курс. Это может показаться странным: основные принципы классиче­ской физики, да и не только классической, но и квантовой, давно установлены, курс общей физики читается во всем мире в тысячах учебных заведений уже много лет и ему пора превратиться в стандартную последовательность известных фактов и теорий, подобно, например, элементарной геометрии в школе. Однако даже математики считают, что их науке надо учить по-другому. А уж о физике и говорить нечего: она столь интенсивно развивается, что даже лучшие педа­гоги все время сталкиваются с большими трудностями, когда им надо рассказывать студентам о современной науке.

Чрезвычайно интересная попытка в этом направлении была предпринята в Калифорнийском Технологическом институте (США), который сокращенно называют КАЛТЕХ, где группа профессоров и преподавателей после многочисленных дискус­сий разработала новую программу по общей физике, а один из участников этой группы, крупный американский физик Ри­чард Фейнман, прочел лекции.

Лекции читались в 1961—1962 и 1962—1963 учебных годах; они записывались на магнитофон, а потом (и это оказалось само по себе трудной задачей) «переводились» на «письменный английский» профессорами М. Сэндсом и Р. Лейтоном. В этом своеобразном «переводе» сохранены многие особенности живой речи лектора, ее живость, шутки, отступления.

Вот, как сам Р. Фейнман говорит об этих лекциях:

Это — лекции по физике, которые я читал в прош­лом и позапрошлом годах в Калифорнийском Техно­логическом институте для студентов первого и вто­рого курсов. Но это не дословная их запись. Их пригладили — местами очень сильно, а порой не очень. К тому же это лишь часть полного курса обучения. Дважды в неделю 180 слушателей собира­лись в большой аудитории и, прослушав лекцию, группами по 15—20 человек проводили еще семина­ры под руководством ассистентов. Вдобавок раз в неделю проводились и лабораторные работы...

В этой статье поговорим о том, как Фейнман объяснял студентам строение веществ.

1. О значении атомной гипотезы.

Если бы в результате какой-то мировой катастрофы все на­копленные научные знания оказались бы уничтоженными и к грядущим поколениям живых существ перешла бы только одна фраза, то какое утверждение, составленное из наимень­шего количества слов, принесло бы наибольшую информацию? Я считаю, что это — атомная гипотеза (можете называть ее не гипотезой, а фактом, но это ничего не меняет): все тела состоят из атомов — маленьких телец, которые находятся в беспрерыв­ном движении, притягиваются на небольшом расстоянии, но отталкиваются, если одно из них плотнее прижать к другому. В одной этой фразе, как вы убедитесь, содержится невероятное количество информации о мире, стоит лишь приложить к ней немного воображения и чуть соображения.

2. О том, что внутри капли воды

Чтобы показать силу идеи атома, представим себе капельку воды размером 0,5 см. Если мы будем пристально разглядывать ее, то ничего, кроме воды, спокойной, сплошной воды, мы не увидим. Даже под лучшим оптическим микроскопом при 2000-кратном увеличении, когда капля примет размеры большой комнаты, и то мы все еще увидим относительно спокойную воду, разве что по ней начнут шнырять какие-то «футбольные мячи». Это парамеция — очень интересная штука. На этом вы можете задержаться и заняться парамецией, ее ресничками, смотреть, как она сжимается и разжимается, и на дальнейшее увеличение махнуть рукой (если только вам не захочется рассмотреть ее изнутри). Парамециями занимается биология, а мы прошест­вуем мимо них и, чтобы еще лучше разглядеть воду, увеличим ее опять в 2000 раз. Теперь капля вырастет до 20 км, и мы уви­дим, как в ней что-то кишит; теперь она уже не такая спокойная и сплошная, теперь она напоминает толпу на стадионе в день футбольного состязания с высоты птичьего полета. Что же это кишит? Чтобы рассмотреть получше, увеличим еще в 250 раз. Нашему взору представится что-то похожее на рис. 1.1.

Рис. 1.1. Капля воды (увеличенная в миллиард раз).

3. О поведении молекул воды

На ри­сунке видны «кляксы» (или кружочки) двух сортов — черные (кислород) и белые (водород); видно, что к каждому кислороду пристроились два водорода. (Такая группа из атома кислорода и двух атомов водорода называется молекулой.) Наконец, тре­тье упрощение заключается в том, что настоящие частицы в при­роде беспрерывно дрожат и подпрыгивают, крутясь и вертясь одна вокруг другой. Вы должны представить себе на картинке не покой, а движение. На рисунке нельзя также показать, как частицы «липнут друг к другу», притягиваются, пристают одна к одной и т. д. Можно сказать, что целые их группы чем-то «склеены». Однако ни одно из телец не способно протиснуться сквозь другое. Если вы попробуете насильно прижать одно к другому, они оттолкнутся.

4. О притяжении молекул

Представьте теперь себе эту каплю воды с ее частичками, которые приплясывают, играют в пятнашки и льнут одна к дру­гой. Вода сохраняет свой объем и не распадается на части имен­но из-за взаимного притяжения молекул. Даже катясь по стек­лу, капля не растекается, опять-таки из-за притяжения. И все вещества не улетучиваются по той же причине. Движение ча­стиц в теле мы воспринимаем как теплоту; чем выше темпера­тура, тем сильнее движение. При нагреве воды толчея среди частиц усиливается, промежутки между ними растут, и насту­пает миг, когда притяжения между молекулами уже не хватает, чтобы удержать их вместе, вот тогда они и улетучиваются, удаляются друг от друга. Так получают водяной пар: при по­вышении температуры усиливается движение и частицы воспа­ряют.

Рис. 1.2. Пар под микроскопом.

5. О строении и свойствах водяного пара

Рисунок этот плох в одном — при выбранном нами увеличении на комнату придется всего несколько молекул, поэтому сомнительно, чтобы целых 21/2 мо­лекулы оказались на таком маленьком рисунке. На такой площадке скорее всего не окажется ни одной частицы. Но ведь надо что-то нарисовать, чтоб рисунок не был совсем пустым. Глядя на пар, легче увидеть характерные черты молекул воды. Давайте рассмотрим некоторые свойства водяного пара или других газов. Разрозненные молекулы пара то и дело ударяются о стенки сосуда. Представьте себе комнату, в которой множе­ство теннисных мячей (порядка сотни) беспорядочно и беспре­рывно прыгают повсюду. Под градом ударов стенки расходятся (так что их надо придерживать). Эту неумолкаемую дробь уда­ров атомов наши грубые органы чувств (их-то чувствительность не возросла в миллиард раз) воспринимают как постоянный напор.

6. О строении льда

Вернемся к нашей капельке воды и посмотрим, что с ней бу­дет, когда температура понизится. Положим, что толчея среди молекул воды постепенно утихает. Меж ними, как мы знаем, существуют силы притяжения; притянувшимся друг к другу молекулам уже нелегко покачиваться и прыгать. На рис. 1.4 показано, что бывает при низких температурах; мы видим уже нечто новое. Образовался лед. Конечно, картинка эта опять ус­ловна — у льда не два измерения, как здесь изображено, но в общих чертах она справедлива. Интересно, что в этом веществе у каждого атома есть свое место, и если каким-то образом мы расставим атомы на одном конце капли каждый на свое место, то за многие километры от него на другом конце (в нашем уве­личенном масштабе) из-за жесткой структуры атомных свя­зей тоже возникнет определенная правильная расстановка. Поэтому если потянуть за один конец ледяного кристалла, то за ним, противясь разрыву, потянется и другой— в отличие от воды, в которой эта правильная расстановка разрушена интен­сивными движениями атомов. Разница между твердыми и жид­кими телами состоит в том, что в твердых телах атомы расстав­лены в особом порядке, называемом кристаллической структу­рой, и даже в том случае, когда они находятся далеко друг от друга, ничего случайного в их размещении не наблюдается — положение атома на одном конце кристалла определяется поло­жением атомов на другом конце, пусть между ними находятся хоть миллионы атомов.

Рис. 1.4. Молекулы льда

7. О плавлении льда

Смотрите, как много «пустот» на рисунке; у настоящего льда их тоже много. Когда система разрушается, все эти пус­тоты заполняются молекулами. Большинство простых веществ, за исключением льда и гарта (типографского сплава), при плав­лении расширяется, потому что в твердых кристаллах атомы упакованы плотнее, а после плавления им понадобится место, чтобы колебаться; сквозные же структуры, наподобие льда, разрушаясь, становятся компактнее.

Но хотя лед обладает «жесткой» кристаллической структурой, его температура может тоже меняться, в нем есть запас тепла. Этот запас можно менять по своему желанию. Что же это за тепло? Атомы льда все равно не находятся в покое. Они дрожат и колеблются. Даже когда существует определенный порядок в кристалле (структура), все атомы все же колеблются «на од­ном месте». С повышением температуры размах их колебаний все растет, пока они не стронутся с места. Это называется плавлением. Наоборот, с падением температуры колебания все замирают, пока при абсолютном нуле температуры они не ста­нут наименьшими из возможных (хотя полной остановки не на­ступит).

Что бы ни говорили об этих лекциях — восторгались сти­лем изложения или сокрушались по поводу ломки старых добрых традиций,— одно остается бесспорным: надо начинать педагогические опыты.

Спасибо тем, кто дочитал статью до конца. В следующей статье поговорим о том, как Р. Фейнман читал лекцию об атомных процессах.