Несколько лет назад. Поезд «Москва – Рига». Ночь перед католическим Рождеством. Все, кто хотел, уже давно в Риге – наслаждаются праздником. Так что в своей плацкартной четвертушке я нахожусь одна.
На латвийской границе заходят два таможенника. Молодые парни. По-русски говорят плохо, что довольно странно, поскольку обычно наш поезд проверяют те, кто прекрасно знает язык. Ещё более странно видеть их здесь в праздник, но моя задача – чётко отвечать на поставленные вопросы, а не разбираться в хитросплетениях чужих рабочих назначений.
Так как возвращаюсь я из поездки, которая заняла у меня несколько месяцев, то ещё не успеваю переключиться на режим «используй основную лексику, не употребляй уменьшительно-ласкательных форм». Такой русский иностранцы могут и не понять.
Стараюсь максимально собраться, чтобы диалог состоялся, но единственное, на что меня хватает, – это не съязвить, когда слышу:
- Продукты есть?
Сложно оставаться вежливой, когда вместо приветствия слышишь такое. Так и тянет спросить в ответ: "А вы, что, голодные?". Но именно в этот момент я и понимаю, что с русским у ребят неважно. Они стараются говорить максимально просто и понятно. Для всех.
- Да, - киваю я и замолкаю. С интересом смотрю, что будет дальше. Пытаюсь вспомнить, что можно ввозить в Латвию, а чего нельзя.
- Какие?
- Ой, я, кажется, поняла, что вас интересует, - от радости, что вспомнила, начинаю говорить много. – Но вы не волнуйтесь. У меня ничего запрещённого нет! Собственно, я и везу-то всего два пирожка… пирога (исправляюсь, заметив, что меня как будто не понимают). Два пирога. У меня два пирога. Постные!
- С чем?
- Так я же говорю: пироги – постные! (говорю и мне даже в голову не приходит, что не каждый российский таможенник такое поймёт, а я тут чего-то хочу от латвийских).
- Что… внутри… пирогов?
- В одном – картошка… Картофель… О, kartupeļi!
Таможенники понимающе кивают.
- А вот во втором…
В ужасе замолкаю. Я не знаю, как сказать им, что там – повидло! А они смотрят на меня так, словно я скрываю от них целую корову.
- Ну… - тяну я время и, не придумав ничего лучше, говорю правду. – ПОВИДЛО!
Дружно молчим. Я думаю о том, что мне даже по-русски сложно объяснить, что такое повидло. Таможенники, видимо, переводят, но перевести не могут, а что делать дальше – не знают. На вопрос-то я ответила, но ситуацию это ещё больше запутало.
И тут меня осеняет:
- Ievārījums!
Парни облегчённо выдыхают и больше ни о чём меня не спрашивают. И даже чемоданом не интересуются, что вполне логично, ведь там можно найти массу вещей, чьи названия потом придётся долго-долго переводить. Не исключено, что совместными усилиями.
Всегда рада новым читателям! Подписывайтесь! И, конечно же, не забывайте ставить лайки!