После полудня 26 февраля 1940 года эскадрилья самолетов СБ из 57-го бомбардировочного авиаполка ВВС Балтийского флота произвела очередной налет на порт Турку, где базировались самые мощные боевые корабли финского флота - броненосцы береговой обороны "Вяйнямёйнен" и "Ильмаринен". Перед экипажами, лидером которых являлся Герой Советского Союза майор Василий Раков, стояла задача нанести удар по расположению вражеских зенитных батарей и обеспечить тем самым действия идущей следом семерки более тяжелых бомбардировщиков ДБ-3, которые должны были атаковать броненосцы бомбами крупного калибра. От возможного нападения со стороны воздушных сил неприятеля группу прикрывала эскадрилья истребителей И-16 из 13-го истребительного авиаполка ВВС Балтфлота.
Несмотря на внушительный состав задействованных сил, атака не дала ожидаемых результатов. Из-за мощного зенитного огня над целью эскадрилья майора Ракова была вынуждена сбросить бомбы с большой высоты, так что вражеские батареи не пострадали. В свою очередь, ДБ-3 тоже не смогли снизиться для более точного бомбометания по той же самой причине, и поэтому из 21 сброшенной ими 500-килограммовой бомбы ни одна в броненосцы не попала. При этом финским зенитчикам удалось повредить двигатель бомбардировщика СБ, в состав экипажа которого входили пилот младший лейтенант Куров, штурман Олейничев и стрелок-радист Жирнов. Самолет потерял скорость и начал отставать от группы, и как раз в этот момент в небе над Турку появились поднятые по тревоге финские истребители.
Увидев быстро приближающиеся скоростные остроносые монопланы, советские летчики не смогли определить их тип и после возвращения на базу доложили о том, что были атакованы истребителями "Спитфайр" британского производства. Разумеется, никаких "Спитфайров" у финнов не было. Противниками "Сталинских соколов" в том бою стали самолеты французского производства "Моран-Солнье" MS.406, совсем недавно поступившие на вооружение эскадрильи LLv.28. На тот момент времени это были лучшие истребители в составе финских ВВС, и единственные, имевшие в качестве основного вооружения автоматическую пушку. Разумеется, своей целью летчики LLv.28 наметили именно эскадрилью СБ. Советское прикрытие попыталось помешать им, но преуспело лишь отчасти. Как вспоминал в своих мемуарах Василий Раков:
"В этом полете нас прикрывали истребители. Они держались севернее нашей группы, шли в той стороне, откуда предполагалось появление противника, и самоотверженно бросились на выручку к Курову, но не успели... Самолет Курова был подбит зенитной артиллерией. Осколки снаряда попали в радиатор, и сзади него потянулся такой же шлейф, как у нашего самолета над Ваазой. Температура быстро перевалила за сто градусов. Выключив мотор, Куров отстал от строя, но, удержав самолет на курсе, самостоятельно сбросил бомбы на цель. И тут он подвергся атаке истребителей противника. Отставшие от строя бомбардировщики всегда привлекают внимание: на них легче всего нападать. Истребитель, предвкушая легкую победу, видимо, рассчитывал сбить СБ с первого же раза. Он разогнал свой самолет, не определив сразу, что бомбардировщик идет медленнее обычного. Прицельная дистанция была быстро пройдена, а поймать цель точно в кольцо истребитель не смог. Дал только короткую очередь, скользнувшую снизу по плоскости бомбардировщика. Из бака, как из душа, хлынул бензин. Выключив вовремя второй мотор и резко скользнув на крыло, Куров предотвратил распространение пожара."
Пилотом, сбившим машину Курова, был младший лейтенант Юлиус Рёр, летавший на "Моране" с бортовым номером 308. И он же стал единственным, кто одержал воздушную победу в том сражении. Его товарищам не удалось точно поразить с первого захода ни один из бомбардировщиков основной группы, а затем финны оказались скованы боем с И-16 прикрытия. По возвращении из вылета пилоты 13-го ИАП КБФ доложили о двух сбитых "Спитфайрах", которые были им засчитаны, хотя на самом деле ни один из MS.406 в тот день не пострадал.
Хотя все видели, что экипаж Курова сбит, в 57-м БАП не теряли надежды. По расчетам выходило, что самолет, скорее всего, вынужденно сел на лед Финского залива к югу от Турку. Поэтому с утра решено было начать поиски и в случае успеха попытаться вывезти терпящих бедствие товарищей, пока те не попали в плен или не погибли от переохлаждения. Выделенная для поисковой операции группа СБ под командованием все того же Василия Ракова обследовала предполагаемый район, пройдя над ним развернутым строем на высоте 400 метров, но поначалу ничего не обнаружила. И только во время повторного вылета авиаторы смогли заметить лежащий на льду сбитый СБ. Василий Раков вспоминал:
"Но что там впереди? Огромное розово-малиновое пятно! Да это же разлившийся на снегу бензин, имеющий такой цвет от введенного в него вещества под сугубо неопределенным названием Р-9. Как мы просмотрели это пятно тогда? Но хорошо, что нашли сейчас. Посредине пятна самолет, лежащий на фюзеляже. Внешне вроде даже и нет никаких повреждений. Опускаюсь совсем низко, только не задевая крылом лед, и делаю вираж. Кабина летчика открыта. Кабина стрелка-радиста тоже. Внутри пусто. В кабине штурмана открыт верхний люк. Где же экипаж? Приподнявшись немного, делаю широкий круг. В поле зрения попадает серовато-белое пятно, чем-то выделяющееся на снегу. От самолета оно километрах ч пяти-шести, но я не обращаю на него внимания, ищу летчиков. Делаю второй круг и неожиданно обнаруживаю у сероватого пятна три человеческие фигуры.
Как они тут появились, мы узнали потом. Увидев издали самолеты, но еще не имея возможности определить, чьи они — свои или чужие, летчики накрылись куполом парашюта. Выглянув затем из-под него и узнав родной СБ с красными звездами, они выскочили и стали вовсю размахивать руками, чтобы привлечь наше внимание."
Вывезти экипаж Курова на бомбардировщике не представлялось возможным, поскольку при попытке совершить посадку на лед СБ почти наверняка потерпел бы крушение. Поэтому был организован третий вылет, в который отправились майор Василий Раков на легком связном биплане У-2 и командир 15-й отдельной морской разведывательной эскадрильи майор Виктор Канарев на летающей лодке МБР-2. Обе машины были оборудованы лыжным шасси, так что имели возможность совершить посадку там, откуда предстояло забрать Курова, Олейничева и Жирнова. Однако уже на месте возникла непредвиденная проблема. Через единственную пригодную площадку на льду проходила широкая трещина. Для У-2 с коротким разбегом она не представляла затруднений, зато из-за ее наличия гораздо более тяжелый МБР-2, да еще с пассажирами на борту, мог взлетать только в направлении, противоположном направлению посадки. В итоге было решено, что младший лейтенант Куров полетит в У-2 вместе с Василием Раковым, а Олейничев с Жирновым, получившие накануне переломы плеча и кисти руки соответственно - на МБР-2 с Виктором Канаревым. И для того, чтобы обеспечить взлет летающей лодки, пришлось изрядно постараться:
"Большая парусность МБР-2 действительно превращала рулежку в проблему. На скользком льду самолет вертелся как буер, только не всегда по воле летчика: на малой скорости он порой не слушался рулей, на большой несся вместе с ветром, а когда наступало время разворачиваться — долго скользил юзом, грозя перевернуться. Мы с Куровым повисли на хвосте самолета, но наших усилий было недостаточно. По ветру самолет не хотел идти, все время разворачивался назад, как упрямый бык, и словно бы недоумевал: чего от него хотят, ведь взлетают всегда против ветра? Но тут, если не отрулить обратно, не хватило бы площадки для разбега.
К трещине самолет подкатил боком и чуть не провалился в нее одной лыжей. Развернули его на месте, поставив поперек трещины. Канарев дал полный газ. Мы с Куровым покатили вслед, держась за хвостовое оперение. Не удержавшись, упали, набрав за шиворот снега. Вот мученье-то! Лучше бы сделать два-три рейса на У-2.
Канарев перескочил трещину. Оставшись без нашей помощи, он опять пошел юзом и встал против ветра, но уже с той стороны. Теперь главное было позади. Снова развернули самолет. Виктор Павлович добрался с ним до конца площадки, откуда можно было взлететь. Мы подняли руки в перчатках, посылая ему прощальный привет, но Канарев подождал со взлетом, не желая оставлять нас одних, пока мы не запустим мотор своего самолета."
Таким образом, благодаря упорству и смелости майора Ракова и его товарищей, неудачный налет на Турку обошелся для 57-го БАП без потерь в личном составе.
Michael Traurig