...Жизнь крепостного крестьянина и в середине XIX века целиком зависела от нрава помещика, произвол которого — во всяком случае, до царствования Николая I — никем и ничем не ограничивался. Побои, издевательства и даже пытки крепостных, в том числе женщин, считались делом обычным, скорее нормой, чем исключением.
Назначенный помещиком управитель, зачастую из самих же крестьян, вел себя порой более жестоко, чем барин. В годы царствования Николая Павловича было «трудно подыскать такое безобразие, которого помещик не совершал бы по отношению к крепостным людям».
Несмотря на запрет, продолжалась и продажа крестьян.
И это — невзирая на прямое обращение царя к своим титулованным подданным: «Земли принадлежат нам, дворянам, по праву, потому что мы приобрели их нашею кровью, пролитой за государство, но я не понимаю, каким образом человек сделался вещью... Этому должно положить конец!».
Но жаловаться подневольному было некому, за всякое проявление недовольства наказывали его нещадно. В ответ крестьяне бунтовали, жгли помещичьи усадьбы, с наслаждением секли помещиков розгами — сводили счеты с ними. И такие расправы отмечались не единожды.
Известен случай, когда крестьяне барина не только высекли, но взяли с него расписку в том, что он не будет им мстить. Однако через некоторое время помещик отдал наиболее усердного крепостного «воспитателя» в солдаты. Тот предъявил сохраненную расписку приемной комиссии, и она стала известна при Дворе. Достоверно, что бывшему помещику-камергеру пришлось с позором покинуть пределы России.
Не так уж были они бессловесны и забиты, наши предки — крепостные крестьяне, из которых в основном и формировались полки Российской армии.