Мама купала дочку в ванной. Обдавая тельце со всех сторон из гибкого душа, смывая намыленное. Малышка бездеятельно разглядывала на себе весь этот процесс, позволяла себя поворачивать, как удобно маме-мойщице, и без умолку лопотала про всё на свете единым нескончаемым речевым ручейком. Как водичкой из краника… В маленьких руках она держала и ни за что не выпускала старого утёнка-термометра, давно не исправного, без детской ванночки совершенно не нужного, но каждый раз неизменно мывшегося вместе с ребёнком.
В какую-то секунду, не выделяя из общего словесного потока, малышка сказала:
- Я тебя создала, машина.
И тут мыслящая кроха будто поймала собственное слово за хвост, будто оно было вовсе и не её слово, а так, летящее мимо. Но, поймав его, - услышав как бы со стороны, стала дальше развивать тему уже осмысленно:
- Я создала тебя, мама. Ты — мама-машина. Я создала тебя, чтобы ты нас купала, причёсывала, кормила кашей, укрывала ночью, когда нам холодно… А то чтобы мы делали с Лёвой без тебя? Вот так сидели бы голодные и немытые на диване?..
- Я создала тебя, машина, - продолжала девочка, когда её уже вытирали, а сломанный, но очень нужный утёнок-термометр отправился спать в зелёный ковшик. - Я создала твои волосики, - детские пальчики касались маминых волос (манипулируя полотенцем, мама сидела подле ребёнка на корточках), - твой носик, личико, ручки, - пальчики продолжали трогать всё то, что перечислял причудливый ротик…
Но тут, закончив вытирать, мама поднялась во весь рост, и перед крохиными глазами оказались мамины ноги в домашнем трико. Малышка мгновенно заявила:
- Вот только штаны я не создавала. Штаны ты сама себе купила. В магазине.
Выслушивая всю тираду молча (ну, как молча? говоря отрывочно: развернись, подними руку, дай ногу и т. п.), мама наконец ответила на необычные мысли четырёхлетней дочки, которые та, кстати, всегда быстро забывала:
- Влезай в тапки, на трусики. И быстренько надевай халат, а то замёрзнешь.
